— Подожди. Ты.. у тебя чувства к нему на протяжении всего этого времени?

— Абсолютно нет.

— Тогда в чем дело?

— Ты же знаешь, что он издевался надо мной годами! Уверена, что в каком-то кодексе по дружбе написано, что ты не встречаешься с задирой своей лучшей подруги.

Я недоверчиво смотрю на ее покрасневшие щеки. Быть рациональной прямо сейчас чертовски сложно.

— И разве этот кодекс по дружбе не гласит, что ты не должна обниматься с задирой своей лучшей подруги и плакаться у него на груди? Разве это позволяет тебе вести себя с ним дружелюбно, когда это явно доставляет мне неудобство?

Губы Ким приоткрываются, когда она нажимает на тормоза, останавливая машину на обочине дороги. Водитель кричит и сигналит, но она игнорирует его и маниакально стучит по рулю.

— Так вот в чем все дело? Ты мстишь из-за этого?

— Я не собираюсь мстить.

— Тогда что? — ее глаза наполняются слезами. — Это Ксан, Элли. Ты не можешь быть с ним..пожалуйста?

— Я не с ним. Это притворство и игра, чтобы остановить издевательства. Разве не ты говорила мне использовать их, пока я могу?

— Ох. — в машине воцаряется тишина. Я смотрю из окна на детей из сада, переходящих улицу. — Кинг и я не то, о чем ты думаешь, — голос Ким смягчается.

— Разве ты не видишь, что он встает, между нами, Ким? — мой голос побежден.

— Я этого не допущу. Я не идиотка, как только я получу нужную мне информацию, я отойду от него.

— Какую информацию?

Она возвращается к постукиванию по рулю.

— Я скажу тебе, когда буду уверена. Дело в том, что я обещаю никогда не причинять тебе вреда, Элли. Ты заметила меня, когда я была невидимкой, и я никогда этого не забуду.

Я смотрю на нее, слезы застилают мое зрение.

— И я бы никогда не причинила тебе вреда, Ким. Ты лучшее, что случилось со мной с тех пор, как я поступила в эту богом забытую школу.

Ким бросается на меня медвежьими объятиями. Я обнимаю ее, вдыхая ее мягкий цветочный аромат. Я не знала, что нуждаюсь в объятиях, пока она не предложила это.

Когда она отстраняется, ее глаза скользят в сторону, прежде чем встретиться с моими.

— Почему Ксандер попросил тебя стать его фальшивой девушкой?

— Не уверена, но думаю, что это его месть за то, что Эйден утешал тебя на прошлой неделе и все внимание, которое он давал тебе с того момента.

Ее губы приоткрываются, и она сдерживает улыбку.

— Серьезно?

— Почему у тебя такой счастливый голос?

— Нет! — она крепко сжимает рот.

— Да! — я тычу пальцем ей в бок.

Она извивается и фыркает, пренебрежительно махнув рукой.

— Ты и Кинг, да?

Моя грудь сжимается при упоминании его фамилии.

— Я и Кинг что?

— Ой, да ладно, Элли. Всегда такой спокойный Кинг начал свой первый бой за тебя.

Я качаю головой.

— У него просто некоторые проблемы с Ксандером.

— Ага. У него проблемы с тем, что Ксандер прикасался к тебе. Никогда не видела, чтобы он терял контроль, даже когда умерла его мать.

— Ты была рядом, когда умерла его мать?

Я знаю, что миссис Кинг больше нет, но никогда на самом деле не задавалась вопросом, как ее отсутствие может сыграть роль в жизни Эйдена.

Как я могла не задумываться об этом раньше? Психологические проблемы людей всегда начинаются с их родителей. У самых известных в мире убийц-психопатов обычно были проблемы с родителями.

— Конечно, — говорит Ким. — Мы соседи, ты же знаешь.

Точно. Иногда я об этом забываю.

— Сколько тебе тогда было лет? — я спрашиваю.

— Нам было, быть может, лет семь? Я была там. Она умерла от болезни, но...

— Но что?

Ким понижает голос, как будто говорит мне совершенно секретно.

— Ходят слухи, что ее настоящая причина смерти это самоубийство, но King Enterprises замаскировала это под болезнь.

— Ради чего?

Ким пожимает плечами.

— Не знаю, но это может быть из-за акций и прочего.

— Она была склонна к самоубийству?

— Не думаю? Тетя Алисия была такой милой и заботливой. Помню, что она любила Эйдена и слишком заботилась о нем — то, что дядя Джонатан не ценил. Бедняги Эйден даже не было рядом во время ее смерти.

Я наклоняюсь вперед на своем сиденье.