Она посмотрела Татьяне в глаза, чтобы убедиться в ее понятливости и готовности к такому развитию событий. От суровости и глубины взгляда создавалось ощущение, словно она проверяла мысли и чувства девушки специально созданным для этого наносканером, внедренным в радужку глаза. Татьяна не была уверена, что до конца все это понимает, но медленно кивнула, ведь терять ей было нечего.

– С гостями клуба в рабочее время общаться запрещено. После смены делай, что хочешь. Чаевые, что будут кидать, собирает охранник и относит в бар. Ты на деньги не обращаешь внимания. Чай общий, все делится между всеми официантами, барменами и танцовщиками. Что не понятно?

Вопрос она задала тоном человека, который очень не любит, когда задают дополнительные вопросы.

– Все понятно, – для большей убедительности кивнув несколько раз, ответила Татьяна.

Через секунду на кухне появилась шатающаяся фигура сонной Лады.

– Че здесь творится? Че за тусняк вы тут устроили? – ворчала она, пробираясь к кувшину с водой. – Поспать не даете, сволочи.

– Поздравь свою подружку, – проигнорировала ворчания Арина, взмахнув свободной рукой. – Она теперь танцует гоу-гоу в моем клубе.

– Взаправду?

Глаза девчонки резко проснулись и широко раскрылись от удивления. Она протерла правый глаз рукой, будто проверяла, не галлюцинация ли это.

– Понарошку! – рассмеялась Арина.

Лада несколько секунд после пребывала в замешательстве, но, встретив улыбающийся взгляд Татьяны, все осознала.

– Ну, поздравляю, – почти равнодушно сказала она и налила полный стакан воды.

Потом девчонка присоединилась к трапезе за столом, пофыркав на еду матери. Себе она сделала бутерброд с глазуньей и запила персиковым соком. За столом Татьяна молча допивала кофе, пока Арина с Ладой обсуждали семейные дела. Мать выспрашивала у дочери о чьем-то брате и о бывшем муже. Тон ее при этом был раздражительным и недовольным, а порой и злорадным, как будто она всеми силами пыталась показать ненависть и пренебрежение, но Татьяне казалось, что за этой злобой скрывалась обида, которую, на самом деле, может нанести только любовь. Впрочем, эти проблемы ее не касались, поэтому она помалкивала и старалась не особо вдумываться в то, о чем они говорили, потому что тема была щепетильная.

– Ну, работа у тебя теперь есть, – сказала Лада, когда завтраки уже были съедены, а Арина отправилась в ванную умываться перед сном. – Жить где будешь?

– Не знаю, – пожала плечами Татьяна. – На самом деле, мне даже есть нечего, потому что денег у меня тоже нет.

– Ого, – удивилась Лада.

Сначала она откинулась на спинку дивана, а потом резко соскочила с него и побежала к матери в ванную.

– Ма, Тане жить негде! И даже есть нечего! Можно она у нас поживет месяцок? А?

Девушка бесцеремонно открыла стеклянную дверь и вбежала внутрь. Татьяна слышала только шум воды и приглушенные нечеткие голоса, но суть разобрала исключительно по тону говорящих. Арина явно не воодушевилась идеей дочери. Татьяна и сама не хотела навязываться.

Через пару минут женщина, уже без макияжа и в шелковом неглиже, появилась на кухне.

– Так, здесь ты жить не будешь, даже не рассчитывай, – строго начала она с порога. – Я заплачу тебе авансом тридцать тысяч. Это эквивалент двенадцати смен. Думаю, тебе хватит, чтобы снять какую-нибудь комнатушку и просуществовать как-нибудь первый месяц.

Арина смерила Татьяну суровым взглядом. Девушка единожды кивнула.

– Да, спасибо, – тихо добавила она.

Женщина вышла в прихожую, достала из сумочки кошелек и вернулась на кухню. Она небрежно кинула шесть пятитысячных купюр на стол и, разворачиваясь к коридору, бросила:

– Сегодня в половину десятого жду тебя в клубе. Когда проснусь, тебя здесь быть не должно.

Татьяна вздохнула и взяла деньги.

– Сучка недотраханная, – тихо, но с чувством сказала Лада, садясь за стол. – Всегда, когда у нее больше одного дня нет секса, она такая стервозная.

– Да нет, – возразила Татьяна, – я бы тоже была против, чтобы в моей квартире какая-то незнакомка жила целый месяц.

– Была бы ты парнем, уверена, она бы с радостью согласилась, – ухмыльнулась девчонка.

Татьяна посмотрела на нее с сочувствием, но оттягивать с решением насущных проблем было некогда. Лада по-дружески бескорыстно отдала ей свое черное хлопковое платье, которое на пару-тройку размеров было велико Татьяне, но зато пахло цветочной свежестью и оказалось весьма удобным. Спортивный костюм с футболкой она сунула в пакет, и это был весь ее скарб. Ей даже не во что было положить деньги. Лада подарила маленький кошелек, в каких обычно носят монеты, но Татьяна с усилием засунула туда купюры.

– Спасибо, – сказала она, стоя на придверном коврике в прихожей.

– Что ты! Тебе спасибо! Если бы не ты! – воскликнула Лада и обняла девушку, как родную сестру.

Татьяна сначала опешила, а потом, почувствовав тепло ее пухлых рук, расслабилась и обхватила мягкие лопатки.

– Ладно, еще увидимся, – сказала Татьяна, улыбнувшись, помахала рукой и вышла за дверь.

Впереди ее снова ждали большой город, неизвестность и возможные опасности.