Марк нехотя оторвался от Джейс. А она, смущенно, обняла его за шею и уткнулась носом в плечо.

— Малышка. — Марк надавил на её затылок, запутавшись пальцами в мокрых волосах, а потом вздохнул и повернулся к детям. — Ну, что? бомбочкой?

Малышня радостно заверещала. Джейс отстранилась от Марка, но он удержал её за руку:

— Теперь и ты с нами.

— Я согласна, — она открыто улыбнулась ему. — Помогу твоим гномам выбраться.

Она помогла. Вылезла из бассейна, так нарочито медленно, плавно виляя бедрами, ставила ножку на ступеньку лестницы. И ни разу, чертовка, не оглянулась на него. А ведь не могла не догадываться, какой эффект производит. Марк смотрел на неё, опираясь локтями о бортик бассейна и прикусив губу, и не мог не думать, не фантазировать о Джейс. Если бы она не мечтала стать врачом с самого детства, то наверняка из неё вышла бы превосходная актриса. Достаточно вспомнить, с какой невинностью она целовала его. А вот сейчас, наклонилась так, подавая руку детям, что этот её сдельный купальник нисколько не скрывает, а наоборот, открыто подчеркивает каждый плавный изгиб её манящей к себе фигуры. И Марк в который раз задавался вопросом: как? Как самый обычный белый сдельный бикини так великолепно и сексуально сидит на ней?

Но его мысли и фантазии прервал всплеск воды, точнее, три. И громкие крики за мгновение до того, как три «бомбочки», образуя высокие столбы воды и сотни мелких брызг, приземлились в разных частях бассейна, окатив его с головы до ног. Ну что ж, похоже, веселье начинается!

Отфыркиваясь от воды и заново приглаживая волосы на голове, Марк снова зашелся в приступе смеха. Но на сей раз от маленького песика, который с беспокойным лаем носился вдоль бортика бассейна и вилял хвостом. Но, не выдержав, он и сам сиганул в воду, и теперь не знал, кого стоит спасать в первую очередь: Ники или Бри? Он хватал друзей за тесемки от ремней жилета и поочередно тянул их к лестнице, чем вызывал смех у всех.

Марк вытер глаза от проступивших слез:

— Все, Прикли прав: пора выходить и немного обсохнуть. Но потом я устрою вам настоящую бомбежку!

Под конец такого изнурительного, но необычайно эмоционально насыщенного дня, все ужасно вымотались, и уж на семейное барбекю на открытом огне сил не хватило ни у кого. Но трое Эриксонов, смотря на Джейс практически одинаковыми голубыми глазами, забавно склонив головы к плечу, смогли уговорить её на картофель фри, (при этом Джейс театрально закатила глаза) и на сосиски, поджаренные на гриле. Правда, на сковороде.

И вот, после ужина, приведя кухню в порядок, они устроились в гостиной. Николас и Габриэль возились на ковре перед камином с Прикли, а Джейс сидела в кресле и нехотя листала тот самый злополучный журнал. Марк ненадолго оставил их, сказав, что ему надо проверить почту и просмотреть несколько документов перед завтрашним совещанием. Да, какими бы чудесными не были несколько часов, проведенных у бассейна, но работу никто не отменял, тем более, у Марка. На его плечи сейчас свалилось так много, что порой Джейс недоумевала, как у него, вообще, остается время на то, чтобы побыть с детьми.

Его присутствие она ощутила сразу. Не по запаху его геля для душа и не по быстрым стремительным шагам. Джейс казалось, что всё её тело чутко настроено на восприятие только одного человека во всей необъятной Вселенной. Она могла поклясться, что Марк стоит в дверях, небрежно опираясь о проем и скрестив руки на груди, и наблюдает, но не за ней, за детьми. Если бы он смотрел на неё, по её телу уже пробегали бы предательские мурашки. И сотни иголочек покалывали бы затылок.

Джейс перевернула страницу и тихо, боясь спугнуть ту атмосферу доверия и умиротворения, что царила сегодня между ними весь день, спросила:

— О чем ты думаешь, когда смотришь на них?

Порывистый вдох, который сделал Марк, не предвещал ничего хорошего. Джейс уже успела изучить признаки перепадов в его настроении, и внутренне сжалась:

— Правда, хочешь услышать?

Отступать было некуда, поэтому, она коротко кивнула:

— Я думаю о том, как много я пропустил в их жизнях. — Голос Марка был сухим. — Первые шаги. Первое слово. Даже первые разбитые коленки. И этого уже не вернешь. Невозможно повернуть время вспять. Кто мне вернет это, Джейс?

Ей нечего было ответить. Точнее, сказать хотелось так много, но она вовремя прикусила губу. Ссорится на глазах у детей? непрошенные слезы жгли душу, застревая огромным комом, таким, что дышать ровно удавалось с трудом.

Марк развернулся и, стремительно удаляясь, бросил:

— Я сам сегодня выкупаю и уложу их.

Он ушел. Дети, увлеченные игрой с собакой, даже не заметили того, что их папочка был зесь. А Джейс откинула журнал, свернулась в кресле, опуская голову на подлокотник, и позволила слезинкам бесшумно скатиться по щекам. Почему такой чудесный день мог закончиться вот так паршиво? А она еще думала сама прийти к нему сегодня ночью. И что бы получила? Новую порцию насмешек и унижений?

— Да пошел ты, Эриксон, куда подальше! Ты и перепады твоего гребаного настроения!

Джейс сделал глубокий вдох, вытерла слезы, встала и подошла к детям:

— Ники, Бри. — они тот час повернули к ней свои кудрявые головки. Джейс присела перед ними. — Вы простите меня, если я сейчас пойду спать?

— И ты не почитаешь нам? — Бри широко открыла глаза.

— Солнышко, — Джейс улыбнулась и погладила дочь по голове, — Я очень устала и у меня ужасно болит голова. Ночь в больнице была такой беспокойной. Папа уложит вас.