— Если честно, — Марк склонил голову и ерошил волосы на затылке. — Не знаю, радоваться в этой ситуации, или… Мне так жаль… и эту девчонку тоже.

— Это жизнь, братишка. И поверь мне, она не всегда бывает такой, какой мы рисуем её в своих мечтах. Но я не жалею ни о чем. И ты не должен.

— Знаешь, я хотел спросить, — Марк немного помедлил. — Я так понял, что отец и мама?..

— Нет. — Ник уверенно замотал головой. — Я никогда не показывался им. Следил за ними, поддерживал. Но так и не смог… Столько раз порывался, хотя бы с мамой, но… Раньше она часто смотрела на мои фотографии. Знаешь, я бы мог проделать столько разных штук, чтобы заставить её поверить. Но боялся, что она начнет сходить с ума от этой веры. Отгородится ото всех и будет день и ночь проводить в кабинете отца или в библиотеке, ожидая следующей встречи. Я люблю её, очень, но не хочу для неё такого.

Марк понимающе кивнул.

— А отец?

— Отец стал бы еще больше винить себя. И еще сильнее опекать тебя. Прости, что не смог удержать его, тогда, шесть лет назад.

— Давай, не будем об этом. — Марк присел на угол письменного стола. — Это в прошлом. И я не намерен больше жить им. Тем более, когда у меня есть настоящее. И я верю в будущее.

— Ты счастлив? — Ник внимательно следил за реакцией брата.

— Да. Полностью. Я всегда мечтал о Джейс. Не забывал её ни на миг, как ни старался. И вот сейчас она моя. Я люблю её, старик. И сделаю все, чтобы она была счастлива. А уж о таком подарке, как Николас и Габриэль, и я мечтать не мог.

Джейс повернула к себе будильник, что стоял на прикроватном столике, и с раздражением посмотрела на циферблат. Черт! И чего она не спросила у Марка, что за такое срочное дело нашлось у него в кабинет? Сказал, что будет недолго? Но прошло уже десять минут! Десять! Гребанных, мать его! Минут! Ладно. Еще пять. А потом она уснет. Да! и не будет с ним завтра разговаривать. И не только завтра. Она, вообще, не будет с ним говорить. Никогда.

Джейс вернула будильник на место и отвернулась от него. Свернулась в комочек и прикусила ноготь на большом пальце. Попробовать считать про себя? Так, для успокоения.

И она собиралась именно так и сделать, надеясь, что сон сломит её на какой-нибудь двадцатой или тридцатой овечке, что решит перепрыгнуть через забор. Но беспокойный скулеж за дверью заставил Джейс раздраженно закатить глаза.

— Прикли! Не скребись в дверь! — ей пришлось встать, поскольку маленький песик отреагировал на её голос тем, что грозился оставить следы от своих коготков на дереве. — Я иду!

Джейс накинула на плечи халатик и открыла собаке дверь. Но пес и не думал заходить. Он всем своим видом показывал, что ему нужно спуститься вниз. Срочно.

— О, малыш! — Джейс, борясь с ленью, стала спускаться вслед за питомцем. — В следующий раз постарайся сделать свои дела до того, как все улягутся спать.

Она прошла к входной двери, но Прикли тянул её в другую сторону, туда, где располагались кабинет и библиотека.

— Что? — Джейс немного беспокоило такое поведение собаки. А учитывая то, что Марк потратил слишком много времени на своё «недолго», она стала беспокоиться. Может, песик что-то чувствует? — Хорошо, я пойду с тобой.

Она замерла у двери в кабинет. Слава Богу, с Марком все было нормально: она слышала его голос. И… еще чей-то голос. Конечно, что вполне возможно, он мог разговаривать с кем-то по громкой связи, но… Она приложила палец к губам, прося Прикли вести себя тише, и прислонилась к двери, стараясь услышать, о чем и с кем говорит Марк. Да, подслушивать нехорошо, но…

Марк говорил с кем-то о семье. О ней самой, о детях. С каким-то мужчиной. Голос его собеседника был холодным. Да, именно таким. Джейс даже немного поежилась, как будто до неё добрался прохладный ветерок.

Она как можно осторожнее приоткрыла створку. Благо, новые петли еще не издавали никаких скрипов. Совсем крошечное расстояние помогло тому, что голоса стали слышны отчетливее. Да, определенно, два голоса.

— …очень мудрая. Я бы, на твоем месте, прислушался к ней. Редко встретишь женщину не просто красивую, но еще и умную. Сколько ей, говоришь?

— Не твое собачье дело! — Марк по-доброму усмехнулся. — И не говори мне, что ты и сам не знаешь. Но, говоришь, стоит прислушаться?

— Да, отцу будет приятно. Ты можешь этого не знать, или не видеть, но он чувствует свою… ущербность. — Джейс застыла: они говорят о ней? — Знаешь, при других обстоятельствах, я бы приударил за Джессикой! И клянусь, но я бы отбил её у тебя!

— Угу. Как же! Мечтай! Она бы не обратила на тебя никакого внимания! Хоть ты и подарил мне скейт, но сам ты никогда не умел даже стоять на нем, а уж тем более кататься. Она моя, чувак! Утри нос! Да и слюни, заодно! В любом случае, я сумею надрадь тебе твой прозрачный зад! Лучше скажи мне… — Марк помедлил. — Черствый пончик! Я сам говорил, что не хочу возвращаться к прошлому, но… Ты знал о Ники и Бри?

— Знал. И я был с ними. Не с тобой. Хотя, мне хотелось встряхнуть тебя, как следует. И надрать твою задницу. Но я не мог. Сделал бы хоть один шаг, и уже никогда не вернулся бы. Пусть и вот в таком виде. А я не мог бросить их. Все должно было произойти в определенное время и в определенном месте. Ну, ваша встреча. Но, знаешь, чертовски трудно было заставить твоего сына выпить три стакана воды!

— Ты! Ты, все-таки, гребанный манипулятор!

Кто этот человек, с кем сейчас говорит Марк? Непонятная тревога росла в груди Джейс? Какой-нибудь частный детектив? И кто его нанял? Сам Марк? Генри? И когда. И, главное, для чего?!