— Если сумеешь её вернуть, сам все узнаешь. Ну, мне пора. — Ник сделал шаг назад, прихватывая со столика бутылку с коньяком. — Угощу того парня, что сейчас меня прикрывает. Я надеюсь на тебя, брат.

— Подожди, — Марк поежился, потому что и в самом деле немного продрог от объятий брата. Но развернулся, направляясь к шкафу, где у отца был мини бар. — Я дам тебе бутылку хорошего виски. Я знаю, где отец…

Марк достал бутылку дорого коньяка из шкафчика, но тут какая-то пылинка попала ему в глаз. Он присел на диван, костяшкой согнутого указательного пальца потирая веко, и пробормотал что-то типа того, чтобы брат подождал его. Что он сам не может понять в чем дело, но…

Марк открыл глаз, моргнул несколько раз, а потом потер переносицу подушечками пальцев. Черт! Ник! Он был здесь! И, возможно, все еще тут.

Он развернулся: в комнате кроме него никого не было. И только ветер трепал занавеску у раскрытого окна. Марк устало вздохнул и тряхнул головой: кому скажи, не поверят. И примут за сумасшедшего. А может, это и в самом деле ему снится? Вот проснется завтра и ничего не вспомнит? И все сигары будут на месте, как и бутылка коньяка? Вот одну-то он все еще держит в руке…

Но сон это был или нет, Марк был намерен действовать решительно.

Он тихо вышел из кабинета и стал подниматься в свою комнату. По пути заглянул в детскую: поправил сбившееся в кучу одеяло сына; поднял с пола и положил рядом с дочерью её Клубничку. И, смотря на них, дал и им и самому себе слово, все исправить. И только потом вернулся в спальню.

Джейс спала. На самом краю огромной постели. Лежала на животе, подложив одну руку под подушку, а другую свесив почти до пола. Марк усмехнулся. Осторожно, боясь потревожить чуткий сон, он взял её тоненькую ручку и нежно поцеловал кончики пальцев:

— Я верну тебя, Джейс. Клянусь, что верну. Я буду действовать постепенно, шаг за шагом. Я верну себе твою любовь. А самое главное — твое доверие. Я сумею. Ты только дай мне время, малышка. А я подожду. Ты же знаешь, я умею ждать. Я могу быть терпеливым.

Он положил ладошку Джейс на подушку, а сам обошел кровать и лег на свою половину.

Детские смешливые голоса и хихиканье говорили о том, что пора бы и проснуться. Открыть глаза, посмотреть на маленьких воробьев, пригласить их к себе. Но просыпаться так не хотелось. Будь его воля, он пролежал бы так весь день. Вдыхал аромат спелой вишни, с привкусом горького шоколада, которым так чудесно пахли её волосы. Ощущал бы тепло её тела. Он никогда, ну ладно, почти никогда и ни с кем не спал в одной постели всю ночь. Не представлял, как это. Ведь та ночь с Джейс не в счет? Она ушла от него. Но сейчас ему это нравилось. Это было так правильно, так нужно, так необходимо.

Но это чириканье и смех… Марк усмехнулся и, делая вид, что все еще крепко спит, прошептал Джейс в самое ухо:

— Ну, что, еще чуть-чуть попритворяемся или уже расколемся?

— Нет, — Джейс хихикнула. — Попритворяемся.

Она немного покрутилась под одеялом, поюлила, с легкой улыбкой на губах, своей попкой, устраиваясь удобнее и понимая, что ей так вполне уютно и комфортно: в самых сильных и надежных руках на свете, и… резко открыла глаза.

Вот сейчас она боялась пошевелиться. И вовсе не потому, что своей пятой точкой чувствовала сильное возбуждение Марка, а потому, что поняла, что спала в его объятиях. Смех детей отошел на второй план. Джейс вытаращила глаза и оценила ситуацию: судя по тому, что до края той половины кровати, где она уснула очень даже далековато, это… она придвинулась к нему?! О, Матерь Божья! Он снова высмеет её, снова унизит…

То, как они лежали… Марк закинул свою ногу ей на бердо, но тяжести она не чувствовала. И более того, они как-то умудрились переплести ноги! Её голова покоилась на его правой руке, что служила ей самой мягкой и удобной в мире подушкой. А вот левая рука Марка обнимала её за талию, крепко прижимая спиной к сильной груди. Обнимала под майкой. Не просто обнимала, а легко сжимала в ладони её грудь, нежно касаясь подушечкой большого пальца возбужденного соска. Вот черт! Что он себе позволяет?! Да и она хороша: какого дьявола поощряет его, положив сверху руки свою ладонь и прекрасно ощущая жесткие короткие волоски на предплечье?

Что он о ней подумает? Что она, не придумав ничего лучше, решила соблазнить его? Чтобы остаться с детьми? Да еще и в этом доме?

Марк едва заметно приподнял уголки губ в улыбке. Его все это вполне устраивало! И если бы не детский смех и перешептывание, он, ей Богу, уже приложил бы все усилия, но соблазнил её! Но еще он мог поклясться, что если чуть приподнять голову и заглянуть Джейс в глаза, то можно увидеть в них панику. Черт, панику! Нет! нет, нет, нет, нет, нет!!! Вот этого ему как раз и не надо! Только не напугать её! Лучше, взять всю вину на себя.

Он осторожно вытащил свою руку из-под её головы, а вот ладонь с её тела убирать ох как не хотелось. Но… но, как бы ненароком, он задел подушечкой большого пальца вершину груди, и почувствовал, как твердеет маленькая горошинка. О, да! она хочет его! Но, детка, и тебе придется потерпеть.

— Прости, — он постарался выглядеть смущенным, — не знаю, как так получилось? Должно быть, во сне…

— И… и ты меня.

Джейс запиналась на каждой букве: что если, он почувствовал и её возбуждение? Но Марк сам решил сгладить неловкую ситуацию, переключив внимание на детей.