– Интересно, Дан, есть ли в Алкане информация об этом полете?

– Наверняка. Я ж говорю, это было типа десять лет…

Но Лорк смотрел в потолок. Ирис закрылся под ураганом, громившим ковчежную ночь. Мандала схлестнулась, звезда исчезла из виду.

Лорк поднес руки к лицу. Губы разошлись; он хватался за корни идеи, пробивавшейся в разуме. Растрескавшаяся плоть надела на него гримасу блаженной пытки.

Дан заговорил было опять. Потом отодвинулся с недоумением на хрящеватом лице.

Его зовут Лорк фон Рэй. Он должен беззвучно повторять это снова и снова, обезопасить себя повторами – потому что идея расщепила его существо. Он сидел, глядя вверх, вконец потрясенный. Какой-то стержень внутри раскололся так же яростно, как рука Князя расколола Лорку лицо. Он моргнул, очищая звезды. Ведь его зовут…

– Да, капитан фон Рэй?

– Выбери грот-крылья.

Мыш выбрал.

– Ныряем в ровный поток. Грот-крылья выбрать с концами. Линкей и Идас, вы на крыльях и несете первую вахту. Остальным пока отдыхать. – Лорк гремел, перекрывая космический шум.

Отвернувшись от киноварного киселя с обугленными звездами, Мыш моргнул и снова осознал проекторную.

Моргнула Ольга.

Мыш сел на ложементе, готовясь выткнуться.

– Увидимся в кают-компании, – продолжал капитан. – И, Мыш, захвати…

Мыш вытащил кожаную сумку из-под ложемента, перекинул через плечо.

– …с собой сенсор-сирингу.

Дверь отскользнула; Мыш стоял на верхней из трех ступенек над синим ковром кают-компании «Птицы Рух».

Сквозь тенепад вилась спиральная лестница. Изгибаясь под потолочными лампами, металлические языки рассылали отблески по стене и листьям филодендрона перед зеркальной мозаикой.

Кейтин уже уселся перед слоистой доской для трехмерных шахмат и расставлял фигуры. Последняя ладья клацнула по своему углу, и булькресло – принимающий форму тела шар со студенистым глицерином – покачнулось.

– Ну, кто сыграет со мной первым?

Капитан фон Рэй замер на верху лестничной спирали. Потом пошел вниз, и его разбитое отражение присыпало мозаику гравием.

– Капитан? – Кейтин вздернул подбородок. – Мыш? Кто из вас желает первую партию?

Тййи и Себастьян через арочную дверь шли по пандусу, что перекрывал занимавший треть кают-компании пруд с известняковыми берегами.

Ветерок.

Рябит вода.

Темнота вплывает над их головами.

– Сидеть! – Себастьян.

Рука дергается в разъеме. Заходят на посадку звери на стальных цепочках. Огромные питомцы ветошью опадают вокруг хозяина.

– Себастьян? Тййи? Вы играете? – Кейтин повернулся к пандусу. – Раньше я обожал шахматы, потом подзабросил. – Он задрал голову, снова взял ладью, всмотрелся в кристалл с черной сердцевиной. – Скажите, капитан, фигуры – оригинал?

У подножия лестницы фон Рэй воздел рыжие брови:

– Нет.

Кейтин ухмыльнулся:

– Ага.

– Из чего они? – Мыш шагнул на ковер, заглянул Кейтину через плечо. – Я таких и не видел никогда.

– Странный стиль для шахматных фигур, – подметил Кейтин. – Республика Вега. Но в мебели и архитектуре такого полно.

– Республика Вега – это где? – Мыш взял пешку: внутри кристалла – звездная система с камнем в центре, орбиты лежат в скошенной плоскости.

– Уже нигде. В две тысячи восьмисотых было восстание, Вега хотела отделиться от Дракона. Не вышло. Живопись и архитектуру того времени взяли на щит наши эстетствующие интеллектуалы. Пожалуй, во всей этой истории было нечто героическое. Безусловно, они из кожи вон лезли, чтобы соригинальничать, – последний бой за культурную автономию и так далее. Но выродилось все в вежливые салонные беседы о том, кто на кого повлиял. – Он взял другую фигуру. – Мне все равно нравится. Им удалось породить трех звездных музыкантов и одного невероятного поэта. Хотя из музыкантов с восстанием был как-то связан только один. Но большинство не в курсе.

– Серьезно? – сказал Мыш. – Так и быть. Сыграю в твою игру. – Он обошел шахматную доску и сел в зеленый глицерин. – Какие выберешь, черные или желтые?

Фон Рэй потянулся через плечо Мыша к пульту, проявившемуся на подлокотнике кресла, нажал микропереключатель.

Свет внутри доски погас.

– Эй, вы чего?.. – Хриплый шепот Мыша оборвала досада.

– Мыш, доставай сирингу. – Лорк подошел к живописной скале на желтых плитах. – Мыш, а прикажи я тебе сыграть нову, что б ты сделал? – Сел на выступ в камне.

– Не знаю. О чем вы? – Мыш вытащил инструмент из сумки. Большой палец пробежал по клавиатуре. Остальные заплясали на индуктивной панели; мизинец раскачивался на ходуле ногтя.

– Я приказываю. Создай нову.

Мыш задумался. Затем:

– Хорошо, – и рука совершила прыжок.

Рокот после вспышки. Цветной фон послеобраза испятнал зрение, закружил водоворотом тающей сферы, исчез.

– Сидеть! – сказал Себастьян. – Сидеть, сказал же…

Лорк усмехнулся:

– Неплохо. Иди сюда. Нет, вместе с адской шарманкой. – Подвинулся, освобождая место на камне. – Покажи, как она работает.