– Я хочу, чтобы это все больше никогда не выходило за рамки нашей компании. Этот случай – не обсуждать. Никому не говорить. Если вы такие тупые, то я говорю прямо: это не для посторонних ушей. Даша Игнатова – вне обсуждения.

Я обвожу взглядом каждого из своих друзей, встречаясь с ними взглядами. Хочу, чтобы они поняли, что я не шучу. И когда я вижу в ответ на свой взгляд понимание, то киваю и прощаюсь. Этот вопрос решен. Если такое повторится еще раз, то я вообще говорить не буду. И о дружбе можно будет забыть.

Когда начинается июнь, я почти забываю о том, что произошло. Жизнь входит в обычное русло, Алина звонит каждый день. Она смогла решить свои проблемы с учебой, остался месяц, и она приедет. Июль и август она будет дома. Наконец-то, я смогу в полной мере ощутить, что у меня есть девушка. Я по ней соскучился. А то со всей этой нездоровой темой, я, кажется, и забыл об Алине. Наверно, это меня и настораживало. Сейчас же, я чувствую себя относительно спокойно. Все так, как и должно быть. В моих мыслях МОЯ девушка.

Но музыка играла не долго. Вплоть до того момента, пока однажды в отделе я не столкнулся с Лидкой Филатовой, бывшей Ромыча. Она работает там, и мы часто пересекаемся, но наше общение всегда ограничивалось приветствием. Но не в этот раз. Я, как обычно, прошел мимо, бросив ей «привет», но услышал вслед «Кирилл, подожди».

Меня это удивило, и я не смог скрыть этого удивления в своем взгляде.

Филатова-Ларина стояла передо мной и мялась, как девственница. На нее не похоже.

– Я слушаю.

– Даша беременна, - выпаливает она на одном дыхании.

– Игнатова? – уточняю я.

– Ну да.

– Рад за нее.

– От тебя беременна, придурок.

А вот это заявление уже не оставляет меня равнодушным.

Мне кажется, что она приставила пистолет к моему лбу и спустила курок. Она запустила в меня пулю. Блядь, нельзя так резко говорить такие вещи.

Она права, потому что сейчас я стою, как придурок, и пялюсь на нее.

– Ты слышал, что я сказала?

Ее голос отдаленно слышится, но я сейчас настолько завис, что даже не разбираю, о чем она меня спрашивает.

– Что ты сказала?

– Я говорю, ты понял? Она не хочет тебе говорить, но я все же считаю, что ты должен знать.

Я понемногу прихожу в себя, если это так можно назвать. По крайней мере, я могу говорить.

– У тебя есть сейчас время? Пойдем, ты мне все расскажешь.

Лида соглашается, и мы выходим с ней на улицу, где садимся на скамейку.

– Когда она узнала? Это… точно я?

Лида усмехается, а потом иронично спрашивает:

– Сомневаешься?

Пиздец, конечно, сомневаюсь. Я молчу, потому что это риторический вопрос. Кто бы не сомневался. И Филатова продолжает.

– Я сказала тебе это не для того, чтобы принудить тебя к чему-то. Или призвать к ответственности. Даша уже для себя все давно решила. Она хочет решить все сама. И в ее планы не входит посвящать тебя.

– А ты, добрый самаритянин, решила мне сказать?

– Да, можешь думать так. Но я считаю, оба родителя должны знать. Твое дело, как поступить. Можешь сделать вид, что этого разговора не было. Уверяю, Даша будет только рада.

Я нервно сглатываю. Я еще не осознаю всю серьезность только что услышанной новости.

– Что значит, решить все сама? Она… сделает аборт?

– Нет, - Лида смотрит на меня с таким презрением, что мне становится не по себе.

– Ладно, - Филатова встает, - я тебе сказала. А дальше сам.

И Лида уходит.

Блядь, блядь, блядь, эта история не могла так просто закончиться. Отпустило меня ненадолго. Я опять погряз в воспоминаниях. Игнатова. Беременная. От меня.

Я отпрашиваюсь с работы, потому что в таком состоянии не могу мыслить, общаться. Мне срочно нужно остаться одному и подумать. Я еще ни разу не отпрашивался, даже, когда голова болела с похмелья или температура херачила до 39 градусов.

Удивляться тому, что отцу сразу же доложили об этом, я не вижу смысла. Звонок раздается почти сразу, как я доезжаю до своей квартиры:

– У тебя что-то случилось?

Голос отца, как всегда, спокоен, но я знаю, что это мнимое спокойствие.

– Нет. У меня разболелась голова.

– Не замечал за тобой раньше этих бабских замашек. Выпей таблетку, раз не можешь терпеть.

– Мне вернуться на работу? – я не выдерживаю, а в моем голосе звучит вызов.

– Не надо, но это в первый и в последний раз. Ты понял?