Шрифт:
На выходных я понимаю, что откладывать звонок родителям больше нельзя. Они должны знать.
– Маааам, привет! – бодро приветствую я своего самого родного человека.
– Привет, Дашунь. Как дела? А я все ждала, когда ты позвонишь. Но думала, что занята. У тебя же сейчас завал на работе.
– Да, точно. Работы много. Я хотела позвонить на неделе, но у тебя же сейчас тоже работы невпроворот. Как там ваши выпускники?
– Экзамены уже начались. Ох, ты же знаешь, что ЕГЭ с каждым годом все сложнее и сложнее.
– Знаю, испытала на себе.
– Ну вот. Тогда ты все прекрасно понимаешь. Хочу уже поскорее, чтобы все закончилось. Лучше расскажи, как ты? Ничего не болит? Ты говорила, что спина болит. А ты же сидишь целыми днями у компьютера.
– Нет, все в порядке. Сейчас уже намного лучше.
– Хорошо. Что еще нового?
Наверно, это тот самый подходящий момент. Когда я должна сказать. Но язык как будто прирастает к небу.
– Алло?
– Да, мам. Я тут хотела тебе сказать… ты сидишь?
– Даша, не пугай меня.
Маму выдает встревоженный голос, а я испытываю вину, что сейчас расстрою ее своей новостью.
– Не бойся, мама. Это не что-то страшное. Просто я… я беременная.
– Что???
– Но у меня нет парня. Я… рожу для себя. Буду воспитывать одна.
Мама молчит, переваривая информацию. Но проходит несколько секунд, как на меня обрушивается шквал вопросов. И я слышу только нотки беспокойства. Никакой злости. Это меня успокаивает, даже если я уверяла себя, что уверена в том, что родители не разозлятся. Я глубоко выдыхаю.
– Дашунь, а как так? Ну расскажи мне.
Несмотря на то, что я всем делюсь с мамой, об этом я рассказать не могу. Мне стыдно за свой поступок.
Я решила, что не буду говорить родителям имя того, кто является отцом ребенка. Мы живем в одном городе. Мало ли, что папа надумает себе. Защищая своего ребенка, любой родитель будет искать виновного на стороне. Нет, пусть лучше так. Меньше знают, крепче спят – я действую лишь из побуждений спокойного сна для своих родителей.
– Мам, у меня были… свободные отношения с одним парнем. И я забеременела. Но мы не встречались и не встречаемся. Никаких обязательств у нас друг перед другом не было. Поэтому… вот так все вышло.
– Но как же так?
И вот я слышу нотки разочарования. И мне самой хочется заплакать, потому что я чувствую, что мама на грани.
Мне нужно убедить ее, что я в порядке.
– Мама, у меня все хорошо. Я останусь здесь, рожать тоже буду в Москве. Дома даже никто и не узнает. Единственная просьба… расскажи все папе, потому что я не смогу. Пожалуйста.
Мой голос звучит жалко, потому что я признаю свою слабость. Осилить разговор с отцом я не смогу.
– Что ты удумала? Никакой Москвы. Ты приедешь домой. И какая разница вообще, узнает кто об этом или нет? Если захотят спросить, то пусть спрашивают. Я им отвечу. Тем более, это никого не касается, кроме нашей семьи. Так что, не надо сейчас вот этого.
Мама начинает злиться. Пусть так. Но и я решила. Так же намного проще. Им не нужно будет беспокоиться о том, что кто-то увидит меня на улице и начнет задавать непрошенные вопросы.
Наш разговор длится еще около часа, а мама не оставляет попыток выудить у меня больше информации. Еще она уверена в том, что лучше для меня будет, если я вернусь домой.
– Это даже не обсуждается. Отец точно не позволит, чтобы ты осталась там одна, да еще и… с ребенком. Нет, можешь даже не спорить.
Сил на споры не остается, поэтому сейчас я отмалчиваюсь. Мне самой не хочется ехать домой. Вдруг кто-то из друзей Кирилла меня увидит, например, Денис? А если это будет Кирилл? Еще одной нападки я не выдержу.
Глава 17.
Даша
Я не знаю, как мама рассказала все отцу, но я со страхом ждала его звонка. Он позвонил мне не сразу после разговора с мамой, а спустя несколько дней. Мама успокаивала меня, что ему нужно время, чтобы прийти в себя. Он очень беспокоится о том, что его маленькую девочку мог кто-то обидеть. И у него чешутся руки. Вот то, что сказала мне мама.
Но я знала, что на самом деле – это наиболее мягкая версия того, что происходило дома. Папа у нас строгий. Он никогда на меня не кричал, но если он был чем-то недоволен, то я чувствовала это за версту. И не только я. Мне кажется, что и на работе, да и вообще, во всех кругах жизни его знали, как строгого, не терпящего возражений, справедливого человека. И я им гордилась. Но он теперь не может мной гордиться. Такое чувство, что я могла своим поступком подорвать его авторитет. Или подвести его.
В тот момент, когда я увидела, что мне звонит отец, сердце застучало с удвоенной силой. Мой голос был похож на голос неуверенного в себе ребенка, которого сейчас поругают за то, что он совершил проступок. По сути, так все и было.
– Пап, привет.
– Привет, Даша.
Мы молчим несколько секунд, а я не знаю, с чего мне начать наш разговор. За меня это делает отец.
– Мама мне рассказала, но ты, наверно, об этом знаешь.
– Да, мама мне сказала. И… я ждала, что ты мне позвонишь.