– Подумать только! – усмехнулся жрец, спокойно отирая плевок со своей щеки и с отвращением разглядывая синий мазок на пальцах. – И ведь никакого раскаяния. Человеческие жизни ничего не значат для таких, как ты?

Пленник плотно стиснул оставшиеся зубы и попытался восстановить дыхание.

– Среди нас двоих, – прохрипел он, – монстр только ты.

– Удивительно наглое существо, – усмехнулся жрец, неспешно приподнимая руку для нового удара.

Женщина, до этого стоявшая молча, скривилась, словно почувствовала будущую боль своего друга на себе, и отчаянно воззвала к мучителю:

– Хватит! Перестаньте! Оставьте его!

Рука жреца Колера замерла, взгляд обратился к пленнице. Ее русые волнистые волосы неаккуратно разметались по едва тронутому возрастом лицу, и она мотнула головой, чтобы сбросить их. Бенедикт неспешно приблизился к ней. Женщина напряглась, попытавшись не показать ни страха, ни отвращения. На лице застыла печать достоинства и сильной воли. Будь у нее возможность, она ринулась бы в бой, чтобы защитить демона, поработившего ее душу.

Бенедикт уже видел такое прежде. Его ныне покойная жена, попавшая под влияние данталли четырнадцать лет назад, смотрела на него так же в день, когда он сжег ее за пособничество на костре.

Подумать только, прошло столько времени, а он до сих пор помнил, что она наговорила ему перед своим бегством.

Ты тиран! — отчаянно обвиняла его Адланна. – Твоя любовь душит и пугает! С тобой нет жизни, Бенедикт!

Жестокие, несправедливые обвинения. А ведь Бенедикт делал для нее все. Усердно работал, приумножал богатство. Начав с простого подмастерья у корзинщика, Бенедикт быстро начал собственное дело и обошел множество конкурентов. Сильная воля и усердие всегда были его верными спутниками. При этом он вовсе не считал, что проявлял к жене хоть какую-то жестокость. До того рокового дня он и руки на нее никогда не поднимал. Обвинения Адланны не могли быть рождены в ее собственной душе – они, без сомнения, пришли к ней от данталли, который возжелал ее.

Я не хочу больше так жить! Мне невыносимо быть твоей женой! Я не хочу больше травить свое тело настойками, не позволяющими забеременеть, потому что мне претит одна мысль завести с тобой детей! – выкрикнула она.

От воспоминаний Бенедикт поморщился. Столько лет прошло! А эта рана все не заживала.

Слова о детях, которых Адланна не хотела, расстелили перед глазами Бенедикта красную пелену ярости. Не помня себя, он замахнулся, чтобы ударить жену, но не сумел: руку остановила чужая воля, поработившая его собственную. Тело не слушалось, его сковали нити данталли, подоспевшего на помощь к своей марионетке.

Это было страшно. Бенедикта никогда и ничто так не пугало. Нити данталли будто на миг отобрали у него то, что составляло фундамент его души. Никто и никогда не должен переживать такое! Когда потрясение от потери начало ослабевать, пережитый страх перед нитями данталли сформировал новую цель для Бенедикта, и эта цель привела его в головное отделение Красного Культа в Кроне.

За год усердной работы Бенедикт Колер обрел особую репутацию. Выследить умело скрывающихся среди людей данталли было нелегкой задачей, однако ему это удавалось. Он поймал и уничтожил семерых – ни одному неофиту Культа и не снились такие результаты. Будто, посулив Адланну демону, боги наделили Бенедикта особым чутьем.

Он даже на выездных заданиях не пропускал ни дня тренировок и пугающе быстро улучшал свою фехтовальную технику. Во время привалов читал книги, позаимствованные из кронского отделения. Посещая другие оплоты Культа, Колер никогда не упускал возможности зайти в архив и изучить имеющиеся материалы. Он применял на практике все, что узнавал, неустанно выслеживая данталли в любом городе или селении, откуда поступал даже самый туманный донос. Авторитет Бенедикта в Культе быстро рос, старший жрец головного отделения пророчил ему большое будущее. При этом о Бенедикте зарождались полные уважительного опасения слухи среди простого народа, а также кочевали из города в город красочные истории о проведенных им казнях. Он был известен своими громкими речами на помостах. Старший жрец был доволен им и выхлопотал для него заверенную несколькими королями грамоту о полной свободе действий. Собратья по Культу были уверены, что он вскоре осядет в отделении, которое сделает своим, однако Бенедикта куда больше интересовала работа на местах, откуда поступали доносы.

В одном из таких мест он повстречал Адланну снова. Ее возлюбленный данталли тоже был там: шел рядом и держал ее за руку. Адланна то и дело прикладывала руку к своему успевшему округлиться животу и клала голову на плечо данталли, обманывающего ее и всех окружающих своей приятной внешностью, за которой никто не мог разглядеть чудовище.

Боль, страх и ненависть Бенедикта разгорелись с новой силой. В отличие от остальных он не был слеп. Он видел уродливую сущность монстра, скрывающуюся за человеческой личиной, и видел искусственное счастье Адланны, затаившееся в ее замутненном чарами взгляде. Спасти ее душу было невозможно, Бенедикт знал это. Она насквозь прогнила под влиянием демона, черные нити – он словно видел их воочию, хотя человеческий глаз не способен узреть противоестественную магию данталли, – оплетали Адланну и держали ее так крепко, что срослись с нею воедино. Глядя на свою ушедшую жену, Колер видел перед собой живой труп, напоминающий богопротивное творение некромантов. Наблюдать за этим было невыносимо.

Бенедикт провел допрос по всем установленным правилам. Однако в тот день на позорном столбе оказался не только демон, но и Адланна, носящая под сердцем его ребенка. Это вызвало возмущение в толпе: прежде гонениям со стороны Культа подвергались только данталли. Люди протестовали, но Бенедикт нашел ключ к их сердцам.

– Взгляните на эту женщину! – воскликнул он, стоя у невысокого помоста на закате тридцатого дня Солейля. – Она стала жертвой чудовищного порабощения души. Ее искалеченный разум осквернен демоном. Это существо околдовало ее, используя запретную, противоестественную магию! Несколько веков назад подобным преступлением против человечества была признана магия смерти – некромантия. И она была выжжена с лица мира огнем, однако правители не признали, что наряду с некромантами на наших землях обитает не менее коварный и опасный враг. Я говорю о данталли. Взгляните на этого демона! Он обитал среди вас, каждый день имея возможность проникнуть в ваши души ради собственной забавы! Вы ведь отмечали, что в его присутствии могли вести себя несколько иначе, чем обычно?