Мальстен отвел взгляд.

– Благодарю, – без тени воодушевления отозвался он.

– Ты будто не рад, – прищурился Томпс.

– От моей радости что-то зависит?

– Нет, – сухо бросил Томпс. – Зависит все от твоих умений. Поэтому ты пойдешь в авангарде и сделаешь все, как надо. Ты понял?

– Так точно, генерал.

И все же он был совсем не в восторге, Томпс это видел. Ему самому эта идея нравилась не больше, в этом они с данталли сходились. Генерал пытался вразумить Рериха и заставить его изменить решение, но король был непреклонен. Способности Ормонта настолько впечатлили его, что он потерял всякий страх перед последствиями и теперь хотел хвастать своей опасной игрушкой перед вражескими армиями.

Томпс был уверен, что добром это не кончится.

– Когда моим людям начинать сборы? – спросил Мальстен, прерывая его раздумья.

– Сейчас, – ответил Томпс. – У вас около трех часов.

Мальстен кивнул, отсалютовал и собрался уходить. Он уже развернулся, когда Томпс, скрипнув зубами от раздражения, окликнул его вновь:

– Ормонт, тебя не отпускали! – Он дождался, пока данталли замрет и вновь повернется к нему. – Вас, школяров, в академии совсем обучать перестали? Принято спрашивать разрешения идти, когда с тобой говорит высший по чину.

Мальстен медленно вздохнул и прикрыл глаза. Трудно было угадать в его облике раздражение, но Томпс был уверен, что Ормонт начинает злиться.

– Виноват, генерал. Разрешите идти? – спокойно спросил Мальстен.

– Не разрешаю. – Преодолевая неприязнь, он сделал к нему шаг, внушительно заглянул ему в глаза и заговорил тише: – Надеюсь, ты осознаёшь всю ответственность данного мероприятия? На передовой, если ты себя выдашь…

– Не выдам, генерал, – быстро ответил Мальстен, уловив паузу. – Разрешите идти?

Томпс недовольно поджал губы.

– Свободен.

Мальстен кивнул, вновь отсалютовав, и направился прочь.

Томпс развернулся, поморщившись от боли в мозолях, и двинулся в противоположную сторону, но уже на втором шаге запнулся о камень и едва не упал. Негодующе зарычав, он сумел удержать равновесие и ожег взглядом спину удаляющегося данталли, сочтя свою неуклюжесть его виной.

Мальстен замер и обернулся, уловив на себе враждебный взгляд.

– Генерал? Мне показалось, или вы снова звали меня?

Томпс почувствовал, как лицо обдает жаром. Руки сжались в кулаки. Эта тварь смела насмехаться над ним? По нему плачут плети! Если б только Рерих не запретил применять к Ормонту такие методы наказания, Томпс давно бы высек его на глазах у его солдат.

Фантазии, которым не суждено было сбыться, прервал чей-то силуэт, замаячивший на самом краю поля зрения. Томпс повернул голову и увидел, что к нему спешит молодой сержант. Вид у него был взволнованный.

– Генерал! Разрешите доложить! – скороговоркой выкрикнул он.

Мальстен, не спрашивая разрешения, приблизился, чтобы услышать разговор. Томпс нахмурился, но не возразил против его присутствия. Недоброе предчувствие подсказывало, что лучше сейчас держать эту тварь поблизости.

– Докладывайте, сержант, – кивнул Томпс.

– Вернулись разведчики, генерал, – отсалютовав, заговорил молодой боец. – Они привели пленника. Взяли его по дороге к реке. У этого человека при себе бумага с личной печатью Его Величества.

Томпс недоверчиво приподнял брови. Рерих ни о чем подобном не предупреждал, однако он не имел привычки извещать генерала обо всех своих планах. В его духе было «подогреть обстановку элементом неожиданности» – так он это называл. С точки зрения Томпса, в этом было нечто непозволительно детское.

– Как раз, когда Его Величество в отъезде, – пробормотал он. – Чужака допросили?

– Никак нет, генерал. Он сказал, что говорить будет только с вами. И сказал, что только вам передаст бумагу Его Величества. Разведчики решили сначала доложить вам.

Томпс помрачнел.

– Хорошо, сержант. Возвращайся и скажи, чтобы пленника вели к моему шатру. Я сейчас буду.

– Так точно! – отсалютовал молодой человек и поспешил обратно вглубь лагеря. Томпс серьезно посмотрел на Мальстена, все это время тенью стоявшего за его плечом.

– Пойдешь со мной, Ормонт, – приказал он, всем своим видом показывая, что это необходимость, а не его желание. – Мало ли, что это за человек, лучше подстраховаться. Сам знаешь, что от тебя требуется.

Мальстен молча кивнул и последовал за генералом к его шатру. В то же время к назначенному месту подвели пленника, одетого в ярко-красную рубаху. Мальстен был привычен к враждебному цвету в лагере анкордцев, поэтому без труда сосредоточил на нем взгляд.

Это, без сомнения, был чужеземец. Он разглядывал Пустогорье с заразительным интересом ребенка и, похоже, каменистая земля дэ’Вер приводила его в восторг.