Казалось горе должно сплотить семью. Но нет. Они отдалялись друг от друга все дальше.

Григорий уже сам вел свои дела, а Уля под любым предлогом уходила к родителям. Она не могла заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти детей. В родительском доме ей становилось легче. Она повзрослела. Поняла, что в их не сложившихся отношениях виновата она. Нет у меня мудрости. Во всем всегда виню мужа. Не сумела в доме мужа почувствовать себя хозяйкой. Разделила его и свое. Какая же я глупая, вздохнула молодая женщина.

А Григорий после смерти отца, не помнил, когда последний раз смеялся. Друзей у него не было, хотя уважали в селе. В доме отца никто время попусту не тратил. Сестра Мотря далеко, только ей мог он открыть душу. Остается самогонка.

Ему казалось, как будто бы он спит, а над ним нависла тяжелая черная туча, она опускалась все ниже, давила его. Дышать нечем, а проснуться не можешь.

Он, совсем мальчишка, не сумел стать настоящим мужем, мужчиной для своей жены. Думал так оскорбленный муж. Меня не уважает, просто терпит, думал Григорий. От горечи стал частенько выпивать. Когда выпью, выскажу ей все, что накопилось. На утро протрезвев, ухожу не свет не заря, чтобы не встречаться с женой взглядом. Разве это жизнь?

Так они и жили. Работали за троих, а семьи не было. Но вот Ульяна понесла, и в скорости родила мальчика. Его крестили, и нарекли Степаном. Малыш выжил. Ему уже было семь лет. А вчера поздним вечером Ульяна разрешилась девочкой. Будет ли она жить? Помоги Господи! Не забирай у меня моих детей. Молился, работая Григорий. Оглянувшись, удивился, сколько переделал дел! Как будто не было бессонной ночи. Уже и Ульяна управилась. Тоже о чем-то думала. Наверно меня винила в своих бедах?

Ульяна управившись, с хозяйством, поспешила в дом, готовить завтрак. Помыв руки, одев чистый фартук хлопотала у печи. Все спорилось в ее руках. Вскоре в комнате вкусно запахло едой. Сырники с цельного молока и сметаной, конечно с медом. Услышав аромат еды, проснулся сын. Быстро слез с печи. Увидел колыбель, в которой мирно спал ребенок. Его удивлению не было конца. Степа давно мечтал о брате. Мама откуда у нас взялся этом мальчик? Он наш? Ты его не отдашь? Он будет со мной играть? Затараторил сын. Подпрыгивая от счастья вокруг колыбели.

Это не брат, а сестра. Она наша и очень маленькая. Тебе сынок придется подождать, заулыбалась мать подавая завтрак. Беги умойся и быстро к столу, пока горячее. В скорости вернулся хорошо поработав отец семейства. Посмотрел на малышку на сердце потеплело. Отец всей душой потянулся к новорожденной дочке, удивляясь, я так должен любить единственного сына. Ан нет!

Ульяна видя, как на мужа подействовало рождение дочки, даже приревновала. Меня так не любит! С надеждой подумала, может у нас все еще сладится? Но от родителей не откажусь, упрямо мотнула головой. Они стареют, Мотя еще мала, сейчас им очень нужна моя помощь.

Дуня прервала мысли матери, заворочалась, заплакала. Мать бережно взяла ее на руки, приложив к груди. Может ты действительно послана Богом примирить нас? А Дуня ела с завидным аппетитом, звучно пуская пузыри, поглядывая на мать, будто понимая, что та говорит. Тогда никто не подозревал, какие испытания выпадут на долю малышке, которая своим родителям дала надежду, что с ее рождением отношения между ними наладятся. Наевшись, Дуня заснула.

С рождением девочки, в доме стало как будто светлее. Впервые за несколько лет муж и жена улыбались. Стали бережней относиться друг к другу. Как хотелось остановить время.

Закончив сытный, вкусный завтрак, отец и сын пошли трудиться. Ульяна замесила тесто на хлеб. Собрала белье для стирки. У нее помощников не было. Пока подходило тесто, она все белье перестирала, на речку не пошла, еще слаба. Муж жалея жену, принес достаточное количество чистой воды из колодца. Да, надо бы полежать немного, подумала Ульяна. Григорий всегда после родов просил ее отдохнуть. Но я неугомонная и слушать не желала. Кто вам обед приготовит, постирает? Ульяне нравилось, что муж заботится о ней. Но только после родов, вздохнула женщина.

Григорий и Ульяна частенько попадали на язык здешним сплетницам. Сельские кумушки судачили: оба труженики, из хороших семей. Как могло случиться, что живут как чужие? Живут одиннадцать лет, а всего один ребенок!

А здесь такое событие! Соседи при встрече, поздравляли Григория с рождением дочери. Весть быстро разлетелась по всему селу. В семье Григория и Ульяны родилась дочка! Трезвонило сарафанное радио. Сестра Настя жила на другом конце села, село было большое. Услыхала о рождении племянницы, мигом собралась, и бегом к сестре. Радость то какая, не обняв сестру, с порога запричитала Настя, подходя к ребенку. Да она вылитая отец, констатировала она. Крестной возьмешь? Конечно, а кого же?

Знаешь Уля, я уже, как и ты, живу с мужем много лет, а в живых остался только сыночек Петя. Не дает нам Господь больше детей. Какое счастье, что родилась у вас с Гришей дочка. Может не умрет, будет жить? Тем более стали делать прививки, от болезней. Ты Уля, смири свою гордыню, продолжала сестра, любуясь девочкой. Береги семью. Совсем испортится мужик. Люди говорят, видели твоего Гришку у вдовушки. Я сама не видела, не знаю, но люди говорят. Брешут, наверное. Побегу, работы много. Я тоже поставила тесто подходить, буду печь хлеб.