— Точно подмечено, — ответила я, приводя панель в порядок. — Давай-ка мы вернемся в каюту. Тем более, что дело к ужину близится, а шоколадка — это не еда.

Мы выбрались из беркера, заблокировали его. Потом поменяли код на замке гаража: если первыми вернемся мы, то быстрее откроем, а если кто другой — то наоборот, помучается, думая, что система опять сбоит.

Визора на двери не было, так что пришлось открывать ее на свой страх и риск. Элис осторожно выглянул и отпрянул, медленно прикрыв толстенную дверь обратно, чтобы не шуметь.

— Что там? — спросила я.

— Патруль.

Мы со страхом прислушались, не заскрипит ли лестница: вдруг нас все-таки заметили и теперь идут проверять, кто это тут занимается взломом? Но мгновение шло за мгновением, минута за минутой, а снаружи было тихо. Элис насмелился и снова выглянул. Дернулся обратно, но потом присмотрелся и открыл дверь пошире, выставившись в нее чуть ли не по пояс. Мне тоже стало интересно, почему он смотрит, но не выходит. Я выглянула чуть ниже.

На большой куче хлама лежали и пьяно храпели упившиеся в стельку патрульные.

Мы переглянулись, улыбнулись и тихо пошли вниз. Двое пьяниц лежали поперек прохода, так что нам даже пришлось их перешагнуть. Но ни один из них не пожелал проснуться, чтобы нас остановить. Так что мы без особых происшествий покинули гаражный отсек и помчались в общагу.

— Военная база, блин, — хохотала я. — С мусором шпионов подбираете, в патрули пьяных учеников отправляете, помещения запираете на замки, которые можно выломать одним ударом, а на вахты сажаете дряхлых дедков, которые мальчиков от девочек не отличают.

— Скажи спасибо, что все именно так, — улыбнулся на бегу Элис, — иначе бы мы никогда не встретились.

— Спасибо. Теперь бы еще выбраться отсюда, — сказала я.

— Выберемся, — уверенно ответил Элис. — Репетиция угона твоего беркера прошла успешно. А охраны вряд ли стоит бояться: на такие патрули только идиотов и отправляют. Нормальные люди охраняют более важные участки. В крайнем случае откупимся ковчежными деньгами: это в магазине всегда поинтересуются, откуда у тебя валюта, а студенты вряд ли спросят.

— Ты не жалеешь, что придется бросить все это? — спросила я, когда мы уже зашли в каюту и разулись.

— Как сказать, — пожал плечами Элис. — Я понимаю, что тебе наша академия кажется тюрьмой, но здесь бывает довольно весело. По крайней мере, раньше было, пока меня не начали доставать неприличными предложениями. Так что да, я буду жалеть. Хотя, скорее, скучать. Но именно сейчас у меня здесь не осталось ничего, что нельзя было бы бросить. Я в любой момент готов собрать вещи и упасть в кресло твоего беркера. Надо только достать разрешение на вылет. Причем без досмотра.

Элис прошел к столу и поставил чайник. Я помолчала, подбирая слова:

— Эл, а это разрешение… Ты ведь уже знаешь, где его можно добыть, да?

— Почему ты так решила? — он удивленно посмотрел на меня.

— Ты потратил все деньги, что у тебя есть, — пожала плечами я. — Да и с Яном так общался, словно точно знаешь, что к субботе тебя здесь не будет.

Элис почесал голову и сел на стул. Я присела на край койки, ожидая ответа.

— Это, наверное, прозвучит глупо, — начал он, — но я вроде как себя подталкиваю таким образом. Я не из тех людей, что загораются идеей и сразу лезут на амбразуру. Я действую только тогда, когда другого выхода уже нет. А тут другой выход есть: просто плыть по течению, оставить все как есть. Вот я и… создаю себе такие условия, чтобы выхода не осталось, понимаешь?

— Вроде, да, — кивнула я. Какой он все-таки замороченный человек. Это же надо: самому себе портить жизнь, чтобы преодолеть лень и страхи.

— Если мое подсознание испугается за мою жизнь, оно начнет искать пути к спасению, — продолжил развивать идею Элис. — И, вполне возможно, я что-нибудь придумаю.

— Хочешь, я тебе проблему подкину? Подгоню, так сказать, твое подсознание, — предложила я.

— Ну, давай, — усмехнулся Элис.

— У меня скоро срок действия противозачаточной инъекции закончится, — просветила его я. — Так что мы либо улетаем, либо никакого секса, начиная со следующей недели.

Элис нахмурился, осмысливая мои слова.

— Что такое противозачаточная инъекция? — вдруг выдал он. Я расхохоталась.

— Элис, ну ты сама невинность, — чуть не плача от смеха, выдала я. — Ты что, не в курсе, откуда дети берутся?

— Ну почему же, я… а… А-а! — дошло до него. — Я об этом как-то даже не подумал.

Наблюдать за его озадаченной мордашкой было одно удовольствие. Я даже на пол съехала, держась за живот от смеха. Элис улыбнулся и тоже стал смеяться. Пришлось запивать веселье чаем с остатками шоколадки и печеньем.