Навзничь на кровать падаю и просто вырубаюсь.

Утром по первому сигнала будильника встаю. Девять утра. Я спал всего лишь четыре часа. Но после контрасного душа я себя более-менее бодрым чувствовать начинаю.

Выхожу из дома и за пятнадцать минут до дома Бэллы добираюсь. Сижу в своей машине напротив ее подъезда и жду. Но проходит десять минут, а девушка не выходит.

Звоню ей. Трубку снимают не сразу и, судя по голосу, Бэллу я разбудил.

— Я жду тебя у подъезда, — сообщаю я.

— Черт, а уже десять? — пищит она в трубку. — Блин, прости, я еще в кровати лежу. Поднимайся ко мне, кофе попьешь, пока я собираюсь.

Кофе — это хорошо. Ведь я не успел позавтракать, торопился. Так что я соглашаюсь на предложение и уже через пять минут оказываюсь в квартире Бэллы.

На девушке халат. Цвет такой странный, то ли бежевый, то ли розовый. Ткань струящаяся, а длина у халата короткая — стройные ноги напоказ во всей своей длинной красе. Стараюсь не смотреть, прохожу в большую комнату и присаживаюсь за кухонный стол. Вижу на полу охапку роз, они не в вазе стоят, а просто лежат, хаотично. Можно сказать — умирают.

Кофемашина уже шумит, наливая бодрящий напиток в небольшую чашку. И вскоре эту самую чашку передо мной ставят.

— Я бы тебя еще чем накормила, но в холодильнике ничего нет, — почему-то извинительным голосом говорит Бэлла.

— Ага, только минералка, — киваю я с улыбкой.

Бэлла с усмешкой пожимает плечами и идет с полотенцем на плече в ванную. Я и пол чашки кофе не успеваю выпить, как она выходит. Обернутая полотенцем. От ее лица взгляд отвожу, но вот на спину смотрю. И замечаю странное. На светлой коже предплечий и верхний части спины ссадины. Мелкие, свежие, и их много.

Догадка про их происхождения у меня тут же появляется. Цветы. А точнее шипы умирающих роз. Как будто Бэлла в них валялась… А быть может ее в них валяли?

Понять кто и как не трудно. Цветы ей, скорее всего, Йонас подарил.

Бля…

Он что, садист?

И за что он так с той, которую безумно любит и не менее безумно ревнует. Иначе стал бы он вчера со мной такой разговор заводить?

Кофе я допиваю. Бэлла выходит из спальни. На ней джинсы и футболка с длинными рукавами. А ведь девушке больно. Она нервно ткань от своих плечей оттягивает.

— Я готова, — сообщает Бэлла и вдруг косится на цветы. — Хотя нет, секунду, — она снова в спальню идет, но почти сразу возвращается с тканью в руках. Судя по всему — простынь. Леопардовая. С ее помощью Бэлла поднимает с пола цветы, пытается завернуть их всех в ткань, но несколько цветов обратно на пол падают.

— Я помогу, — говорю и подхожу к Бэлле, забираю у нее охапку цветов в ткани. Кладу это на стол. Затем мы поднимаем те розы, которые упали, и я и Бэлла от их шипов ранимся, кладём их к другим, и я обматываю простынью все цветы. Как будто посмертный саван делаю.

— На помойку? — уточняю я, Бэлла кивает. Я беру этот большой кулёк и иду с ним к двери.

В лифте спускаемся молча, так же молча идем на улице к мусорному контейнеру, а потом к моей машине. Цветы, которые по идее должны дарить радость, а не боль, похоронены.

Мы едем к спортбазе. И все это недолгое время в моей голове одна и та же мысль сидит — Бэлла уже не кажется мне роковой разлучницей. Нет, это точно не так. Просто Йонас жёсткий собственник. А Бэлла жертва. Черт знает как у них все началось, кто был инициатором и знала ли Бэлла о том, что Лейтович женат. Это не важно, закончится у них все не может — это важно. По факту никто никого ни с кем не разлучал и Йонас на двух стульях сидит. А ведь даже так упасть можно.

Мама мне всегда говорила: если любишь — отпусти. Я вот дважды уже отпускал, хотя сейчас уже сомневаюсь, что в обоих случаях по-настоящему любил. А вот Йонас не может. Не отпускает. И этим он мучает Бэллу.

Жалею ее, да. Бэлла могла бы быть счастливой и делать счастливым кого-то еще. Я искренне считаю, что каждый человек этого заслуживает.

Возле спортбазы, как и было обещано, подготовлена площадка для занятий. Практически как настоящая: конусы расставлены, даже белой краской нужные полосы нарисованы.

К счастью своему узнаю, что основы вождения Бэлла уже знает. Не зря ходила на теорию, молодец. А еще за рулем девушка явно сидит не в первый раз: сразу пристегивается, кресло и зеркало под себя настраивает, ноги правильно ставит на педали и тачку мою древнюю заводит с первого раза.

— Ты хорошо держишься, — фыркаю я, когда Бэлла уверенно проезжает первые пару метров. — Может я тебе и не нужен вовсе?

— Нужен, — бросает она бездумно, — это все, что я пока умею. Мне отец просто все это показывал. Давно, но я запомнила. Потому что мне понравилось сидеть за рулем.