— Простите? — не понимает Бэлла и приглядывается к женщине. Секунда, две, три. Я замечаю испуг в ее глазах.

— Изка, это ты? — не унимается женщина и руку тянет, словно глазам своим не верит и Бэллу потрогать хочет.

— Вы обознались, — резко бросает Бэлла и, не оглядываясь, быстрым шагом спешит к выходу. Я, разумеется, за ней.

— Ты ее знаешь? — зачем-то спрашиваю я, шагая по парковке.

— В первый раз вижу.

— Как-то странно она тебя назвала. Сначала мне послышался "Лизка", но потом она повторила и я услышал четко "Изка"…

Я не просто так интересуюсь. Мне показалось, что женщина узнала Бэллу и очень их встречи удивилась.

— Каких имен сейчас только нет, — нервно отвечает Бэлла и садится в машину.

Я, убрав пакеты в багажник, тоже залезаю в салон. Мы трогаемся и я спрашиваю:

— Кстати, твое имя, оно вот настоящее?

— Настоящее, — кивает Бэлла, — маме оно очень нравилось.

— Наверно ты из-за него натерпелась в детстве. Редкое.

— Было такое, "испанкой" дразнили. И в моем случае произносили это брезгливо, как болезнь. Разновидность гриппа есть такая, слышал?

Бэлла продолжает нервничать и отворачивается к окну. И это лишь доказывает то, что женщину она тоже узнала. Тогда почему не признается?

И кто эта женщина?

Пусть лосины на ней нелепые, потому что ей не идут, но одета женщина не бедно. И на витрину с дорогим бельём она засмотрелась, потому и не заметила Бэллу.

— Завидовали, наверно, — жму плечами и плавно вхожу в поворот.

Доезжаем до дома Бэллы, у подъезда есть пустое парковочное место. Ставлю тачку и мы одновременно покидаем салон.

— Спасибо, дальше я сама справлюсь, — заявляет она. И я даже не сомневаюсь, справится.

— Я донесу, мне не трудно. Пакеты тяжёлые.

— Ну смотри, — фыркает она, — главное, чтобы слухи не пошли. У нас видеонаблюдение, за мониторами следит консьержа в третьем подъезде. Она очень любопытная и болтливая.

— У нее не будет повода, — фыркаю я в ответ и к багажнику иду.

Бэлла пакет несёт, тот, с которым она из зоомагазинах вышла. Я же достаю авоськи с продуктами и следую с ними за Бэллой.

У подьездной лавочки девушка останавливается.

— Подожди меня, я сейчас, — говорит она.

Ставлю пакеты на лавку и взглядом за Бэллой слежу. Она идет к торцу дома, перелезает через полуметровый металлический забор, в небольшой палисадник. Наполовину скрываясь в кустах акации, Бэлла аккуратно переступает по земле и вдруг на корточки садится. Практически сразу понимаю, что она там делает. Разноголосое мяуканье по округе разносится.

Проходит не больше пяти минут, как Бэлла возвращается. В руках пакет, но уже заметно опустевший.

— Там кошка окотилась, — зачем-то сообщает мне Бэлла, — пару малышей уже забрали, консьержка объявление расклеяла. Осталось двое. Домой взять не могу, но и бросать жалко. Вот, хотя бы прикармливаю.

— А почему не можешь? — хмурюсь я, понимая, что Бэлле хочется взять себе котёнка. Вон, глаза жалеющие. Грустные.

— У Йонаса аллергия. Ну такая, специфичная. Он просто не любит животных, — отвечает она.

Бэлла

Йонас, действительно, не любит животных. В ресторан как-то кошка забежала, трехцветная такая, ласковая. Новенькая официантка ее покормила, а Йонас пришел, увидел и кошку за шкирку из ресторана выкинул. А потом и официантку.

Так что людей он тоже не особо жалует. Все слабые, только он один сильный. Где власть, там гордость. А это самый страшный грех.

Йонас, кстати, написал, когда мы в супермаркете были. Что долетел и уже устроился в отеле. Пообещал писать каждый день и, по возможности, звонить. Ох, как бы мне хотелось, чтобы такой возможности у него не было. Отдохнуть от него хочу.

Пока поднимаемся в лифте, вспоминаю про неожиданную встречу.

Я думала, что они уехали из города еще тогда. А нет, все еще здесь. Не знаю, с мужем Лариса или развестись успела за пять лет. И знать, честно говоря, не хочу. Как и общаться.

Плохо, что она меня узнала. Надеюсь мы больше не встретимся. В тот торговый центр я точно больше ни ногой. От прошлого, тем более такого как у меня, которое сидит за семью замками, надо держаться подальше. А то тщетно.

Мы с Артемом заходим в мою квартиру, он оставляет пакеты в прихожей и вроде как собирается уйти. Но я вдруг, неожиданно для себя же самой, предлагаю:

— Если подождешь полчаса, я тебя накормлю вкусным обедом. Настроение такое, кулинарное.

Осекаюсь. Зачем предложила? Никому из парней Йонаса такое не предлагала. Но поздно уже и глупо отказываться от своего же предложения. Да и честно говоря, не хочется есть в одиночестве.