Я иду в спальню за одеялом для Эдди. Открываю ящик и замечаю коробку ароматических свечей. Амелия принесла коробку, когда я была беременна и у меня случались перепады настроения. Аромат свечей успокаивал нервы.

Амелия. Я видела ее всего несколько раз с тех пор, как она забеременела, и велела ей взять декретный отпуск. Амелия настаивала, что может служить мне, но на пятом месяце беременности мы с Эдвардом приказали ей оставаться дома и отдыхать. Бертрам остался на своем посту, хотя часто просит отгул на полдня, чтобы навестить ее возле птичьего двора, где она живет с Мэри.

Чувствуя потребность в компании, я достаю свечи и ставлю их на комод.

Когда иду по саду, воздух свеж и ароматен. Я оставила записку Эдварду, сообщив ему, что навещаю Амелию и не присоединюсь к нему во второй половине дня. Миссис Браун пришла после обеда, предоставив мне возможность заняться своими делами. Я бы с удовольствием побывала бы в городе, так как давненько не виделась Поппи, но очень устала после того, как покормила Эдди. Меньше всего мне хотелось бы простудиться от усталости.

Вокруг коттеджа очень тихо, так как он находится далеко от дворца. Если бы только у нас с Эдвардом было такое место, дом, который мы могли бы назвать своим, без множества слуг и чиновников, где мы могли бы растить Эдди как нормальная семья среднего класса. Но… это вряд ли. Бесконечные обязанности Эдварда едва позволяли ему несколько дней отдохнуть, не говоря уже о длительном отпуске.

Амелия открывает дверь. Несмотря на большой живот, она по-прежнему хороша собой. Она приветствует меня искренней улыбкой, а ведь улыбки Амелии так же редки, как и улыбки Эдварда.

– У тебя все хорошо, Амелия?
– я протягиваю ей корзинку, наполненную маслом от растяжек и ароматическими свечами.
– Попробуй это. Они помогали мне чувствовать себя лучше во время беременности.

– Спасибо, - просто говорит Амелия.
– Очень мило с вашей стороны, принцесса, что вы пришли ко мне, когда так заняты, - она ковыляет на кухню.
– Я бы предложила вам чаю, но знаю, что вы не можете пить ничего, кроме воды или молока.

– Амелия, сядь. Я жила здесь раньше и могу достать его сама.

– Мне нужно ходить, - Амелия включает плиту.
– Хотите подогретого молока или воды?

Мгновение спустя мы сидим за столом с кружками горячего молока и тарелкой домашнего черничного пирога Мэри. Чувствую себя Бертрамом, когда проглатываю большой кусок пирога. С тех пор как я поела лимонные пирожные, я так проголодалась, что меня не волнует моя фигура.

– Аппетит — любопытная штука, - Амелия смотрит, как я проглатываю пирог.
– Когда вы были беременны, вас тошнило по утрам, а теперь, когда вы родили, вы едите вдвое больше.

– Это грудное вскармливание, - я объясняю ей, что из-за него организму требуется больше калорий.
– Хотя доктор говорит, что у матери тоже может быть плохой аппетит.

Амелия выглядит немного встревоженной, поэтому я меняю тему.

– Как ты проводишь время, когда Мэри целый день в отъезде?

– Иногда я шью, иногда готовлю, - спокойно говорит она.
– Бертрам приходит почти каждый день, пусть даже ненадолго. Мейбл тоже приходит через день, - Амелия улыбается уголками губ.
– Она следит, чтобы я была в курсе последних сплетен. Например, о разводе Лили Мейнард.

– Лили… развелась?

Амелия поднимает бровь.

– Вы что, не слышали?

– Из-за Эдди я не читаю газет так часто, как следовало бы, - признаюсь я.
– И я стараюсь сосредоточиться на социальных и политических вопросах, а не на сплетнях. Не могу поверить, что не знала, что Лили разводится. Она замужем всего год.

– Я больше удивлена, что лорд Садерленд позволил это, - говорит Амелия.
– Вспомните, как трудно было его высочеству добиться развода с леди Катрионой.

Это меня тоже озадачивает. Может быть, Садерленд потерял свое состояние или что-то в этом роде. Я знала, что Лили выходит замуж не по любви.

– И я слышала, что леди Гвендолин вернулась из Морина. Я имела удовольствие служить ей, когда его высочество благоволил ей, - говорит Амелия, наморщив лоб.
– Однажды она приказала мне принести ей зонтик и перчатки, как будто я была ее горничной, а не горничной королевы. Бертрам был настроен оптимистично, он сказал, что его высочество не потерпит леди, которая ведет себя так, будто все ей обязаны. Правда ли, что она претендовала на должность в Министерстве иностранных дел?

– Я была там, когда она показала нам письмо о принятии, - я рассказываю Амелии о том дне, когда леди Гвендолин заглянула в офис Эдварда.