– Если девочки поднимутся наверх…

Саймон вскочил с кресла.

– Я закрою дверь.

– О милостивые небеса, они же все поймут.

Герцог решительно закрыл двери, щелкнув замком, и повернулся к супруге, выгнув бровь.

– И кто в этом виноват?

Дафна отпрянула назад. Совсем чуть-чуть.

– Я в жизни не выдам дочерей замуж, оставив их в таком же невежестве, в каком пребывала сама.

– Ты была очаровательно невежественной, – прошептал Саймон, беря жену за руку.

Она позволила ему поднять ее на ноги.

– Тебе так не казалось, когда я предположила, что ты импотент.

Он поморщился:

– Многие вещи обретают очарование спустя какое-то время.

– Саймон…

Он ткнулся носом в ее ухо.

– Дафна…

Саймон проложил ртом дорожку из поцелуев по ее шее, и Дафна почувствовала, что тает. Двадцать один год брака, а ничего не изменилось…

– Задерни, по крайней мере, шторы, – прошептала она.

Не то чтобы кто-то мог что-нибудь увидеть снаружи при таком ярком солнце, но так Дафна чувствовала себя уютнее. Ведь их дом стоял посреди Мейфэра, и все их знакомые, вполне вероятно, сейчас прогуливались прямо под их окнами.

Саймон со всех ног бросился к окну, но задернул лишь тоненькую занавеску. С мальчишеской улыбкой герцог пояснил:

– Мне нравится на тебя смотреть.

А потом с поразительной быстротой и ловкостью Саймон устроил все так, что мог беспрепятственно рассматривать тело жены. Та тихо стонала на кровати, пока он целовал внутреннюю сторону ее колена.

– О Саймон, – вздохнула Дафна.

Она точно знала, что он сделает дальше. Ее супруг начал прокладывать дорожку из поцелуев от ее колена к бедру.

И у него это так замечательно получалось.

– О чем ты думаешь? – прошептал он.

– Прямо сейчас? – уточнила Дафна, моргая и пытаясь стряхнуть с глаз пелену. Саймон касался языком складочки между ее бедром и животом и считал, что жена способна думать?

– А знаешь, о чем думаю я? – спросил он.

– Если не обо мне, то я буду ужасно разочарована.

Саймон усмехнулся и легонько поцеловал любимую в пупок, затем переместился повыше, чтобы нежно поцеловать ее в губы.

– Я размышлял, как чудесно знать другого человека так досконально.

Дафна обняла супруга, не в силах справиться с порывом. Она уткнулась лицом в теплый изгиб его шеи и, вдохнув его знакомый аромат, сказала:

– Я тебя люблю.

– А я тебя обожаю.

О, так значит, он собрался устроить состязание? Дафна чуточку отодвинулась и выпалила:

– Я тобой увлечена.

Он выгнул бровь.

– Ты мной увлечена?

– Это лучшее, что я смогла придумать за такое короткое время. К тому же это правда, – пояснила Дафна, пожимая плечами.

Его глаза потемнели.

– Замечательно. А я тебя боготворю.

Дафна приоткрыла губы. Ее сердечко заколотилось, потом екнуло, и все вертевшиеся на языке синонимы выветрились у нее из головы.

– Полагаю, твоя взяла, – капитулировала она, сказав это так хрипло, что сама с трудом узнала собственный голос.

Саймон снова поцеловал жену, продолжительно, горячо и мучительно нежно.

– О, в этом я не сомневаюсь.

Она откинула голову назад, пока муж опускался с поцелуями вниз к ее животу.

– Тебе все равно нужно меня боготворить, – напомнила Дафна.

Саймон опустился еще ниже.

– В таком случае, ваша светлость, я навеки ваш покорный слуга.

И они замолчали на довольно длительное время.

***

Несколько дней спустя Дафна снова сидела, уставившись в календарь. Прошло уже сорок шесть дней с тех пор, как закончились ее последние месячные недомогания, а она так ничего и не сказала Саймону. Дафна понимала, что должна это сделать, но чувствовала, что еще не время. Существовала еще одна возможная причина отсутствия месячных – стоило только вспомнить ее последний визит к матери. Вайолет Бриджертон постоянно обмахивалась веером, утверждая, что ей душно, хотя Дафна чувствовала себя прекрасно.

А в тот раз, когда Дафна попросила кого-нибудь разжечь камин, Вайолет так неистово запротестовала, что ее старшая дочь не удивилась бы, если бы мать бросилась на защиту каминной решетки с кочергой.

– Только посмей спичкой чиркнуть, – рявкнула Вайолет.

На что Дафна мудро ответила:

– Полагаю, мне стоит отправиться за шалью.

Взглянув на горничную матери, дрожащую от холода возле камина, она добавила:

– И вам, вероятно, тоже.

Но сейчас Дафне не было жарко. Она ощущала…