– Парни на "Проворном" сейчас здорово повеселятся, - воскликнул кто-то из офицеров палубы.

– Да уж, - с явной завистью в голосе, подхватил другой.
– Хотел бы я сейчас оказаться там...

– Без нашей поддержки им не отбиться, - Бессонов поспешил опустить своих добровольных подчиненных с небес на землю.
– Так что, господа офицеры! Давайте сделаем так...

Сразу после начала бунта эксов Вепова стали сторожить по-другому. Не строже, и не мягче. Просто по-другому. В коридорах "Проворного", когда корабль из боевого переделывали в место заключения, демонтировали все галоэкраны, что здорово не понравилось барбарианской части стражи. Эксы переносили четырехчасовое отсутствие новостей с родины более спокойно, но их-то как раз на эту службу назначать не торопились. Уж очень странными они оттуда возвращались, стоило им хоть словом перекинуться с заключенным. Ежердов не посылали на полумертвый лидер по другим причинам, а люди идти туда не хотели. Мало помалу Бессонов полностью сменил барбарианскую часть надзирателей на своих людей и эксов. Заключенный тут же получил некоторое послабление режима, а у каморы главного калибра даже смонтировали монитор галовидения. Но главной приметой изменившихся обстоятельств стал меч. Его привезла с флагмана очередная смена десантников, нимало позабавив лорда.

Расчеты Вепова были закончены. Данные и результаты упакованы и списаны на поликристаллический носитель, в кольцо которого подсудимый продел толстую нитку и повесил себе на шею. На всякий случай, основные цифры Ворт заучил наизусть. Теперь ему оставалось только ждать.

Корректирующие двигатели хоть и остались целы после поражения главных, тяговых, но были отключены техниками от источника энергии. Судно было полностью лишено управления. Ни кто не задумался над тем, что будут чувствовать обитатели металлической громады, когда циклопические звездолеты Барбарианского флота примутся выпрыгивать в гипермир. "Проворный", словно соломинку в бурном потоке, швыряло и закручивало. Гравикомпенсаторы стонали от натуги, и вытягивали из энергоустановки все ресурсы. Лампы освещения мигали и гасли. Когда светопреставление кончилось, Вепов обнаружил себя на руках у прилепившегося к полу магнитными подошвами ботинок центурион-лейтенанта италийской части стражи.

В голове заключенного шумело, вспыхнувшие нестерпимо ярким светом плафоны плавали в глазах черными пятнами. Во рту металлический привкус...

У толстенной двери в камору, в луже собственной крови лежал человек в комбинезоне без опознавательных знаков. Судя по неестественно вывернутой голове, он был мертв.

– Ну, ты... Ну, Вы, милорд, даете, - недоверчиво покачал головой закованный в броню центурион.
– Такое пережить и врагу не пожелаешь... Этот то вон, не пережил...

– Это я его?
– сплевывая кровь пополам со слюной и слезая с усиленных гидроволокнами рук десантника, поинтересовался Ворт.

– Не-е-е, - разочаровал подсудимого тот.
– Его свои же. Те, кто там распрыгался...

– Распрыгался...
– хохотнул Вепов, утирая рукавом окровавленный рот.

– Но он явно был по Вашу душу, - тоже засмеялся стоящий рядом барбарианский солдат.
– Какой уже по счету? Пятый или шестой?

– Седьмой, - охотно заспорил лейтенант.
– Шестым был тот придурок, что в сортире прятался... Позавчера, кажется...

– Меня больше интересует, сколько их еще осталось, - совершенно серьезно пробормотал Вепов.

– Да ни сколько, - заржал центурион.
– Ваш флот упрыгал, а нашим на Вас наплевать. О, простите!

– А нас, чего?
– нахмурился барб, - получается, бросили?

– Вряд ли, - поспешил успокоить надзирателя заключенный.
– Бессонов своих людей не бросает.

– Я - экс, милорд, - гордо поправил солдат.

– Какая разница?
– ответил за Вепова центурион.
– Я пошел, посмотрю, как там остальные пережили это безобразие, а ты...

– Выходи на связь с Бессоновым, - устало садясь на пол у стены, мягко сказал Ворт.

– Есть, сэр, - козырнул солдат, смутился, кашлянул, но все равно отправился к пульту связи.

Несколько минут солдат, тыкая одним пальцем в сенсоры, набирал коды доступа и шифрации-дешифрации. Наконец, все было готово. И вовремя: из-за угла показались остальные надзиратели и среди них лейтенант барбарианских десантников. На плечах солдаты несли тела двоих своих товарищей, которые, видимо, не успели своевременно приклеить ступни к полу.

– Слава Богам, милорд, - улыбнулся центурион, когда бедолаг принесли и положили у стены.
– Они живы.

Вепов с натугой встал и отправился взглянуть на раненых. Впрочем, его участие не понадобилось. Солдаты сноровисто залили места ушибов и переломов фиксирующей пеной, которая позволит несчастным дотянуть до медблока на звездолетах.

– Гм, милорд, - исключительно вежливо обратился лейтенант барб к сидящему на корточках Вепову, и отдал честь.

– Неприятности продолжаются?
– попробовал догадаться заключенный.

– Так точно, сэр. Восьмой! Мне приказано перейти в ваше распоряжение. К нам приближается эсминец ежердов...

– Развели там у себя бардак, - покачал головой центурион.
– Разве ежерды уже не ваши?

– Что предлагает Бессонов?
– отмахнувшись от причитаний италийца, сурово поинтересовался лорд. Он, казалось, ни чуть не был удивлен столь резкой сменой своего статуса.

– Командующий не уточнил, сэр. Он сказал только, что все башни "Проворного" все еще подключены к питанию... Э-э-э, милорд, сэр, скажите честно: мы умрем?

– А хочется?
– прищурился лорд.

– Нет, сэр.