"Удачи, друг", - сказали его губы беззвучно. "Удачи, парень", - так же ответил Вепов.

Колоссальный корабль врага приближался. Его уже было бы видно и без посредничества чутких сенсоров, будь на боевых звездолетах окна...

– Сэр, "Штандарт" меняет ориентировку в пространстве, - скороговоркой выговорил оператор монитора локаторов.
– Они поворачиваются к Врагу "спиной"...

– Я не раз говорил, что Бессонов - гений, - обрадовался Ворт.
– У него "на спине" излучатели главного калибра... Господи, что он делает?!!!

Экран радара осветился множественными целями. Вопреки запрету маршал выпустил в пространство истребители.

– Два полных крыла готовых трупов, - простонал полковник, глядя, как пылинки одноместных корабликов перестраиваются под брюхом материнского корабля в атакующие клинья.

– Минута до огневого контакта, - запинаясь от волнения, выкрикнул барбарианский штурмовой лейтенант.

– Когда цель разделится, продолжайте бить по главной, - прикоснулся к погону командира ежердских пушкарей полковник.
– Я в коридорах. Постараюсь прикрыть ваши спины...

Комендор не понял фразы на счет спин, но задумываться у него времени уже не было. Огромное, обвитое какими-то "лианами", сильно вытянутое яйцо вражеского корабля вползало в невидимую сферу возможной атаки.

Коснулось...

Задержалось на миг на самой границе...

– Во Славу Ежерда!
– гаркнул пушкарь.
– Огонь! Утрем носы сопливым земляшкам!

Лорд Ворт, уже мысленно похоронивший пилотов четырех сотен истребителей, занятый сооружением баррикад в коридорах двух сцепленных эсминцев, не видел, что маленькие кораблики не спешили бросаться в атаку. Перестроившись, они повисли в пространстве надежно прикрытые огромной тушей "Штандарта".

Бой начал тандем "Проворный"-"Блистательный". Орудия изрыгнули светящиеся во тьме космоса пучки плазмы. Торпеды сорвались со стапелей, неся смерть и разрушение явившемуся из прошлого Врагу. Через миг жерла плазменных ускорителей материнского корабля поддержали младшего собрата.

Огненные стрелы впивались корпус звездолета чужих и гасли. Ракеты расчерчивали Мир шлейфами реактивных факелов. "Яйцо" приближалось, несокрушимое, огромное, мерзкое в своей чужеродности.

В какой-то момент Враг ответил. Когда показалась, что вот-вот, еще чуть-чуть. Еще пара залпов и органический панцирь космического чудовища треснет, прогорит, открывая вход ледяному холоду Великой Пустоты... Невидимые в безвоздушном пространстве лазерные лучи царапнули силовую броню "Штандарта". Затрещали конденсаторы, отводящие избыточную энергию с внешнего корпуса, и переполнились. Никогда раньше броня кораблей Барбарина не встречалась со столь высокими направленными энергиями.

– Переключить цепи питания орудий на конденсаторы, - рявкнул в шелестящей тишине командной палубы Бессонов.
– Непрерывный огонь! Не давайте щитам перегреться!

Офицеры-энергетики переглянулись, но выполнили приказ.

На судне-катамаране лорда Ворта с такой проблемой пока не сталкивались. Эггоны атаковали только "Штандарт", не считая связку эсминцев достойным противником.

– Док Вашей яхты, принцепс, на безопасном участке корпуса, - стараясь говорить ровно, обратился Бессонов к старику.
– Сейчас самое время уйти. Боюсь, что долго моим щитам не выстоять...

– Я стар и уже не боюсь смерти, маршал!
– угрюмо выдохнул Сан-Мамурра. Только... дайте мне ружье. На всякий случай...

– Вы слышали?
– весело крикнул командир.
– Вооружите новобранца!

Тераватты энергии бичами хлестали призрачную защиту, стекались по силовым линиям к накопителям и снова устремлялись в космос в виде перегретой напряженной плазмы. Эггоны приближались.

– Курсор наведения!
– воскликнул маршал, в крайнем волнении хлопнув себя по лбу ладонью.
– Если там, у Ворта, не кретины какие-нибудь, они поймут!

Ежерды за пультами орудий "Проворного" вскричали в один голос. На компьютерном изображении заполонившего уже весь экран скаута Врага появилось пятно курсора единого наведения.

– Давно пора, сучьи дети!
– удовлетворенно выматерился комендор, перенацеливая башню главного калибра лидера.
– Получай, пресмыкающееся!

Инфракрасные сенсоры уже спустя минуту показали критический перегрев поверхности корпуса эггонов. Но хитиновая броня, опровергая законы сопротивления материалов, и не думала трескаться...