Объём, как по-настоящему имбовая абилка, имел два неприятных ограничения. Во-первых, его уровень не мог превышать одну треть от уровня Приращения, а во-вторых, имелся ранговый предел: для первого ранга он составлял три единицы.

Эффективный способ прокачки мы нашли очень быстро. Каждые два часа (то есть по мере перезарядки) активировать Приращение, вооружаться артефактами и идти в лес на поиски приключений. Но и здесь обнаружилась проблема: чисто физически больше двух-трёх приращений за сутки выдержать я не мог. Сказывался низкий ранг, и в середине дня организм попросту отказывался передвигаться, мёртвым грузом падая на землю.

Будь я хотя бы третьего ранга, дело бы шло значительно лучше: физические характеристики игрока не отображались в профиле, но совершенно точно повышались по мере его развития. Впрочем, моя неспособность активировать Приращение по кд нивелировалось невообразимо огромным количеством опыта, который я получал за расправу над значительно более прокачанными хищниками. А бафф на четырёхкратное увеличение опыта лишь увеличивал преимущество перед другими игроками.

Такова плата за стирание.

***

— Тренировка, ученик! — объявил сектант, обливая меня холодной водой из деревянного ведра и попутно делая затяжку.

Я проспал каких-то четыре часа, практически не отдохнул и только отмахнулся от октопуса, с головой зарываясь в сухие листья охотничьего домика. Но такие номера с сектантом не проходили.

— А ну-ка, Вой, разбуди лентяя! — скомандовал Грох.

Уже через мгновение моё лицо наглым образом было облизано шершавым языком, а по шее забарабанили лапки генномодифицированного пса двадцать пятого уровня. За последние трое суток Вой тоже поднабрал опыта и, кажется, чуть увеличил радиус телепортации. Вероятно, пёс всё никак не мог забыть, как три лисицы загнали его на одинокий дуб, блокируя возможность отступления.

— Предатель, — прошипел я и через силу поднялся на ноги.

***

На этот раз мы шли в сторону северного направления, туда, где, по словам Гроха, находился ареал обитания киборгов. В общем, довольно опасные места для низкоуровневых игроков. Конечно, натравливать на меня лесную пантеру октопус не собирался (не сложно предсказать исход подобного противостояния), однако вполне мог устроить драку с менее опасным хищником… Менее опасным лишь в сравнении с пантерой, конечно.

Чтобы хоть как-то отогнать эти неприятные мысли, я спросил у сектанта.

— Слушай, Грох… Я всё думал о нашем разговоре. Не могу понять одну вещь: почему это Дворец Лучезарного находится в Восьмом мире? А что не так с Девятым? Один мой хороший товарищ (возможно, я тебя с ним ещё познакомлю) говорил, что он закрыт и что Лучезарный хочет сделать из него натуральный рай на земле с блэкджеком и… ну то есть равенством и всеобщим благом.

Октопус с сомнением поглядел на меня, прикрывая голову от особенно низких веток:

— А он точно нормальный этот твой товарищ?.. Потому что то, о чём он рассказывает, больше напоминает детские сказочки. В моём роде такие любили рассказывать маленьким октопусам, а потом по приказу Лучезарного пришли аисты и вырезали половину семьи, — Грох сплюнул. — Вот такое вот счастье и равенство с блэкджеком. Что касается Девятого мира, он действительно закрыт. И Лучезарный действительно хочет его открыть, здесь твой знакомый не ошибся. Но я сильно сомневаюсь, что он хочет отдать его простым игрокам. В культе Гремучей змеи, помню, ходило мнение, что после некой глобальной катастрофы часть древних ушла в Девятый мир, забрав с собой технологии и самые ценные артефакты. Думаю, именно они и являются основной целью Лучезарного.

— Но раз Девятый мир был закрыт всегда, и никто точно не знает, ушли туда древние или нет, почему эту вселенную вообще называют девятью мирами? Откуда такая уверенность, что он, этот Девятый мир, в принципе существует?

— Иллюзия, — коротко ответил Грох. — Она до сих пор находится в рабочем состоянии, как ты мог заметить; но ни в одной из известных локацией нет источников питания. Ты хоть представляешь, сколько энергии тратится на поддержание цифровой реальности? — Грох сверился с небольшой картой и резко свернул налево. — Вариант один: либо древние до сих пор живы и для чего-то поддерживают работу иллюзии, либо оставили автономные генераторы. Но где? В Девятом мире, переродившийся Корт! Или во Внешнем, как его иногда называют.

— То есть VR-капсулы в космической тюрьме и сама иллюзия — это наследие древних? — признаться, эта информация шокировала.

Грох кивнул:

— И вот ещё что: почти во всех мирах есть нерабочие Порталы. Существует теория, что ведут они именно в Девятый мир. В Первом мире, кстати, тоже такие есть: обычно затеряны в лесах, но один находится неподалёку от Храма Носорога… Впрочем, об этом как-нибудь потом. Мы уже пришли.

Я с интересом оглядел локацию.

Наша троица стояла посреди полянки, окружённой высокими осинами и липами. С противоположной стороны, метрах в тридцати от нас, виднелся чёрный зев берлоги. Натужные посапывания, раздающиеся из-под земли, явно говорили о том, что мой потенциальный противник на месте и готов защищать своё жилище от чужаков. Учитывая диаметр чёрного отверстия (метра три, ей-богу!), моб имел все шансы на успешную оборону.

— Твой финальный бой, переродившийся Корт, — сектант закурил, щёлкая артефактом-зажигалкой и тут же чертыхнулся, потирая обожжённые пальцы: подувший ветер сдул яркий огонёк. Октопус улыбнулся: — Дурной знак, но мы не суеверные.

— Финальный?.. — недоуменно спросил я. — Финальный перед чем?

— Перед рейдом в Храм Носорога, конечно! — хохотнул Грох, перехватывая самокрутку щупальцами и делая затяжку, после чего выудил из-за пазухи:

Калькулятор № 2 (серийный номер вр-у5), артефакт 3 уровня