Я повернулся к надзирателям:

— Разделимся. Вы идите направо, я — налево. Если увидите сектантов, в бой не вступайте. Шрам и Яхонт держат на мушке, Самуэль — пулей ко мне. Поняли? — переспросил я у надзирателей. — Повторяю для особо тупых. В БОЙ НЕ ВСТУПАЕМ, ШРАМ! Ослушаешься — лично повешу на площади перед Храмом.

— Ну так ведь у нас ружья, — попытался было парировать здоровяк. В его огромных лапах ружьё выглядело несколько комично: словно детская игрушка в руках здорового дядьки. — Да что они нам вообще сделают?..

Бог Носорог, дай мне сил не убить его раньше времени!

— Да что угодно, тупоголовый! Грох вас в одиночку порешает, будь уверен… Ещё раз: в бой не вступаем. Ждём меня. Повтори… нет, все повторите!

Раздались нестройные голоса:

— В бой не вступаем, ждём вас…

Я плюнул и решительно вошёл в лес по левую сторону от тропинки.

***

Спустя четверть часа блужданий в чаще в голову пришла запоздалая мысль:

Похоже, Лоренс, ты выбрал неверное направление…

Как будто подтверждая мою догадку, на севере с интервалом в несколько секунд раздались два выстрела. Вскоре оттуда же донёсся треск ломающихся веток: кто-то нёсся по лесу, не разбирая дорогу.

Нащупав под френчем рукоятку именного плазмогана, я рванул навстречу.

Вскоре между стволами показалась длинная фигура Яхонта. Игрок откровенно рыдал, грязными руками размазывая слёзы по своему кривому лицу. Подбежав, он подскользнулся на мокрой траве и упал на колени, продолжая плакать и бормотать что-то о диких, ружьях и еретиках и даже не пытаясь подняться на ноги.

— Благословите, инквизитор!.. Я… я видел греховных созданий!..

Каких же тугодумов набирает Храм Носрога в свои ряды… Я брезгливо отстранился от истерика:

— Ты просто омерзителен. Будь же мужчиной. Что там произошло?

Яхонт немного успокоился, шаря глазами вокруг себя, но продолжал молчать.

— Что там случилось?!.. Отвечай! — я не выдержал и заорал, приставляя плазмоган к виску Яхонта.

Честно? Был готов услышать всё что угодно и уже прокручивал возможные варианты событий: страшная смерть надзирателей от рук еретиков, кровавое месиво, сошедший с ума Шрам, убивший Самуэля…

— Ру… ружьё! — вскрикнул вдруг Яхонт, хватаясь за голову и вырывая клок редких волос. — Где оно?! Меня же убьют!

А ведь действительно, ружья у надзирателя не было.

— А это у тебя надо спросить, урод! — я схватил Яхонт за шиворот и с силой встряхнул, приводя в чувства. — Где остальные?! Где еретики?! Отвечай!! Отмеченный, тьфу… то есть Кортов, жив?!

— Все… все там! — рыдающий Яхонт ткнул пальцем на север, туда, где в древнем лесу спряталась воронка от снаряда, некогда уничтожившего целый город. — М… можно я не пойду?..

Звонкая пощёчина привела игрока в чувства. Я чуть не рассчитал с силой, и голова Яхонта мотнулась так, что надзиратель едва не вывернул шею.

Грубо, зато действенно.

— Ты на задании, носорог! Я мог бы прикончить тебя на месте за позорное дезертирство, но даю последний шанс на исправление, — я едва сдерживал злобу. — А ТЕПЕРЬ ВСТАЛ И ОТВЁЛ МЕНЯ К ОТМЕЧЕННОМУ!

***

Воронка действительно впечатляла: пустошь с расплавленной коркой земли, вокруг которой безмолвными памятниками стоят обугленные строения, уже давно обросшие лесом.

Анализ обстановки занял не более трёх секунд…

Шрам отчаянно рубился с огромным существом, над головой которого высвечивалось прозвище «Большой Ама». Не нужно быть гением, чтобы увидеть разницу между соперниками… Большой Ама по габаритам значительно обходил пусть и на редкость огромного, но всё же обычного человека. Одна его дубина — никак не меньше половины Яхонта, а сам дикий весил порядка двух сотен килограмм, причём большую часть массы составляли мышцы, буграми выступающие из-под рванины, заменявшей Большому Аме одежду.

Низкий лоб, звериный оскал, толстый расплющенный нос с чёрными ноздрями гиены… Я всё больше сомневался в том, что эти по-настоящему страшные существа — дикие — имеют хоть какое-то отношение к роду человеческому. Да и вообще к разумному виду.

Дешёвое мачете Шрама было практически бесполезно против грубого доисторического оружия соперника. Раскалённое лезвие лишь несколько раз с шипением перерубило толстую кожу дикаря и вскоре было выведено из строя нечаянным ударом дубины. Мачете пришлось отбросить и молить Бога Носорога, чтобы тот помог Шраму в рукопашной.