Я печально осмотрелась вокруг. Можно сказать всё живое покинуло. За исключением меня и егеря (скорее всего), который пошел по правую сторону от дуба. Он мог без труда дотянуться руками до дупла!

Чувствовала себя маленькой, когда работала с такими мужчинами. Пока что никто не приставал и это радовало. А если захочет познакомиться с ножиком, который спрятан под правым рукавом на запястье, пожалуйста. Главное не дойти до кровопролития, припугнуть хватит, если не дурак, остынет. Признаться честно, знакомиться с егерями – равносильно искать иголку в стоге сена. Хотя двадцать первый век на дворе, можно обменяться телефонами. Но я не знакомиться устроилась работать егерем, а помогать лесным жителям, и людям, попавшим в беду.

Прислушиваясь, я распознала, что пожарные уезжали в другую сторону, и этот участок больше не полыхал пламенем. Припирались неподалеку лесники и егеря. Где-то мяукал котёнок…

Котёнок?

Я сосредоточенно слушала ветер. Ничего он не принес мне, кроме сдавленного урчания, будто медвежонок выполз из своей берлоги. Моё сердце начало стучать взволнованно, когда последовала на звуки. За мной шел егерь.

Видимо начальство попросило опять присматривать за мной кого-то. Что же ладно, я не против. Правда иногда надоедает компания, когда хочу работать одна.

Мужская рука в камуфляжном рукаве, кожаных чёрных перчатках без пальцев отодвинула от моего лица массивную ветку.

– Почему ты проходишь под ними?

– Так быстрее, – сказала я.

– Они же не кусают, – парировал егерь.

– Согласна, но мне так проще сохранить силы на тот же бег.

– Хм-м.

В этот раз я уловила в мужском низком голосе усмешку и одобрение, чем бессилие и злобу, когда я взбиралась на дуб. Ещё бы, меня как не послушаешь, всему ответ найду!

Мы с егерем остановились у почти выгоревшего кустарника прикрывающего норку. Я не побоялась запачкать форму, села на колени и убрала лишние ветви от норки. Она увеличилась, и я могла залезть туда по пояс!

Холод пробежал по моему телу, когда я навела луч фонарика прямо туда. Тёмно-коричневая, почти чёрная нора стала двигаться. Вверх… вниз… очень медленно, а потом вовсе перестала двигаться. Если бы не сосредоточенные на мне голубые бусины, я бы подумала, что там никого нет. Чувствуя от животного спокойствие, я подозвала егеря к себе. Когда тот заглянул, существо оскалилось, зашипело, точно змей.

– Ох, ты ж какой грозный! – удивился мужчина.

Судя по пасти это котёнок тигра или леопарда. Они маленькие на одну морду. А ещё из-за копоти непонятно кто вообще перед нами, может вообще барс. Но не рысь однозначно, кисточек на ушках нет. Но точно из семейства кошачьих.

Как только егерь отошел от норы, голубоглазый зверек тут же притих и смотрел в мои глаза. Он будто что-то сказать хотел. Может, думал егерь мой друг и не причинит ему вреда?

Я наклонилась ближе к пострадавшему от копоти котёнку. Он покорно двинулся с места, поддаваясь моим рукам. Такой тяжелый, что дыхание перехватило! Взяв найдёныша на руки, я заметила, что отпечатки от моих кистей остались на животе его, и можно было заметить шерсть. Выходит леопард.

Ещё котёнок, вот это да!

– Его отмыть надо, – без иронии хихикнул егерь.

– Хороший, – улыбнулась я, смотря как на ребёнка, говорила котёнку. – Тяжелый, правда, но ничего.

– Помочь?

– Думаю, не стоит, а то шипеть будет.

– Ладно, послушаю защитника леса, – улыбнулся в голос мужчина.

Меня так прозвали, как только явилась работать егерем. Надо же, а я думала, дивой какой-нибудь буду, а тут защитник. И ещё, что порадовало ни защитница, а защитник! Получается, если подумать я равная среди всех егерей и лесников, со своими причудами. Не люблю эти стереотипы, что девушка и женщина лесником или егерем редко может быть. А тут я!

Егерь решительно погладил котёнка по голове, на что тот ничего не ответил. Просто мурчал. Картина маслом!

– Это всё конечно хорошо, но нам надо оставить его.

– Как оставить? – отчаянно спросила я.

– Судя по массе, его явно кормит мать. А нора вырыта сутки назад. Видимо спрятала его и сама убежала на охоту.

– Я не думаю, что мать оставила бы своего ребёнка здесь, и не почуяв пожар, – возмутилась я. – Может её браконьеры убили.

– Сигнала на убийство леопарда не было, – невозмутимо упрекнул мужчина меня.

– Да как же его оставить тут? Одного? А вдруг мать не придёт? – не унималась я, вжимая голову в плечи и тут же расправляя их, вместо жестикуляции рук при каждом вопросе. – Не оставлю его здесь!

– Если он остался в норе, значит так надо. Не спорь.

Котёнок леопард с самого начала, как оказался в моих руках наблюдал за егерем. Враждебности не чувствовалось, скорее любопытство. Я придерживала котёнка, как годовалого малыша. Мне хотелось защитить его!

– Сам посуди, – настойчиво рассуждала я, – если бы мать была, она бы забрала его ещё до нашего прихода!