– Да неужели? – взорвалась я и осеклась. А ведь тут мое слово против ее! Вот хитрая змея. Так нагло лжет!

– По ее словам в больнице именно вы хотели убить Суровцева, - следователь заглянул в какие-то бумаги. Очевидно, протокол допроса Анжелки.
– А она и ее спутник пытались вам помешать.

– Но Кирилл Романович сам все видел. Вы можете расспросить его.

– Я это уже сделал. Теперь хочу услышать вашу версию.

– Мне нечего больше сказать.

– Тогда объясните, как на упаковке с лекарствами оказались ваши отпечатки пальцев.

– Анжела показывала мне капли накануне. Намекала, что будет благодарна тому, кто поможет ее мужу умереть. Я держала их в руках. Поэтому на них остались мои отпечатки. И, естественно, я отказалась ей помогать. Поэтому и следила за Анжелой в больнице.

– Гражданка Суровцева убеждена, что вы планировали выйти замуж за ее мужа. А когда поняли, что это невозможно, решили отравить его.

– Но это ложь! – не выдержала я. – Наглое вранье. Анжела всегда этим отличалась.

– Мне казалось, сейчас вы расследуете нападение на медсестру Ляхову и нанесение ей тяжкого вреда, - напомнил следователю Лев Михайлович.

– Разумеется. Но я должен понять причины случившегося. Суровцева говорит, что она ударила вас, Елена Александровна, и медсестру с единственной целью – защитить мужа.

– А друг Анжелы пытался придушить Суровцева с целью избавить его от мучений, - невольно рассмеялась я.

– С этим мы разберемся, обещаю вам, - заверил меня Петр Федорович.

– К счастью, в палате велось видеонаблюдение, - заметил адвокат.

– Запись уже у меня, - кивнул следователь. – Но большой вопрос, можно ли будет использовать ее на суде, если учесть, что Суровцев и правда провоцировал жену на убийство. И сейчас меня интересует не моральная сторона измены Суровцева. Мне надо понять, почему пострадала медсестра. Кто виновен в том, что женщине проломили голову. Суд должен принять правильное решение, опираясь на объективные факты.

Беседа затянулась надолго. Порой мне казалось, что следователь уходит в сторону и задает совершенно ненужные вопросы. Время от времени адвокат вставлял веские реплики. Я уже понял – мне намного спокойнее от того, что он рядом. Без его советов бы могла наговорить лишнего.

Меня удивляло, почему я вообще должна рассказывать о себе, если Анжелка едва не убила бедную женщину. Как это связано с произошедшим? Возможно, Анжела действовала в состоянии аффекта, но я-то тут причем? Ее надо допрашивать, а не меня.

В конце общения со следователем у меня сложилось впечатление, что подозреваемая я. Наконец Петр Федорович дал мне подписать протокол.

Я вышла из кабинета уставшая и разбитая. Никогда не думала, что быть свидетелем и давать показания так утомительно.

Лев Михайлович проводил меня до машины.

– Вижу, вы расстроены, - заметил он.

– Нет, просто устала.

– Уверяю вас, вам нечего переживать. У Петр Федорович своеобразный способ общения со свидетелями. Но он очень объективный и опытный следователь. Не сомневаюсь, он разберется в случившемся.

– Очень на это надеюсь, - устало произнесла я. – Спасибо за поддержку.

– Вот видите, а вы не хотели принимать мою помощь, - улыбнулся адвокат.

– Я заплачу за вашу работу.

– Но я не смогу взять с вас денег. Мои услуги уже оплачены.

– Я не допущу, чтобы Суровцев принимал в этом участие.

– Не все зависит от нас в этой жизни, - философски заметила адвокат.
– Вы зря сердитесь на господина Суровцева. Он очень порядочный человек. Ошибки молодости совершают все. Кто из нас без греха?

– Вы мой адвокат или его? – взорвалась я. – Не надо его передо мной защищать!

– Поверьте богатому жизненному опыту. Иногда стоит остановиться и подумать. Иначе можно наделать ошибок, о которых потом крепко пожалеете.

– Вы даже не представляете, сколько подобных ошибок я уже совершила. И почти все они связаны с Суровцевым, - усмехнулась в ответ.

– Так не совершите еще одну.

– Спасибо за совет, я подумаю.

Глава 37

Егор сидел на кухне и заканчивал обедать.

– Привет, мам, - он откусил бутерброд. – Ты заходила к медсестре?

– Да, я сейчас из больницы. Но меня к ней не пустили. Она по-настоящему пострадала, не то, что твой отец. Врач сказал, все будет хорошо, беспокоиться не о чем. Ей вчера сделали операцию. Она прошла удачно. Женщина легко отделалась, если так можно говорить о разбитой голове.

– Это хорошо. Ты в полиции тоже была?

– Была. Утром. И очень от этого устала, - призналась сыну.