— Ни одна моя сестра не будет так жить.

Мама протянула ему стакан.

— Аметист, пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, — настаивала она, подходя ко мне и беря за руки. — Пожалуйста.

Ее глаза умоляюще смотрели на меня, и я знала, что должна согласиться. Мама всегда хотела баловать меня и дать мне все на свете, но никогда не могла. Теперь, когда у нее был Эллиот, я думала, она предполагала, что может.

— Это как-то неправильно, мама.

Эллиот появился откуда-то из коридора, вероятно, из своего кабинета.

— Аметист, пожалуйста, я настаиваю.

Я вздохнула.

— Хорошо. Пожалуйста, ничего сверх меры, и я плачу арендную плату каждый месяц, так что, никаких крайностей. Кроме того, его нужно будет обставить.

Все переглянулись и согласились.

— Договорились».

Ясно, что они нарушили этот договор, потому что этот дом я никогда не смогу себе позволить.

Бросаю на пол пару своих коробок — единственные, которые у меня есть. Громкий хлопок нарушает жуткую тишину.

— Это уже перебор.

Качаю головой и беру телефон. Когда я ехала по узкой дороге, миновала то, что выглядело как дома среднего класса, но это не средний класс, это слишком экстравагантно.

Сначала я набираю мамин номер, но никто не отвечает, поэтому я вешаю трубку и набираю Тэлона.

Он отвечает на звонок.

— Привет! — фоном слышится какое-то шарканье.

— Гм, я тебе не помешала?

— Что? — Он прочищает горло. — О нет, конечно, нет. Как дела? Вижу, ты благополучно добралась!

— Слышу, — поправляю я, а затем наклоняю голову, осматривая пространство. Когда вы входите в парадную дверь, то попадаете в квадратную гостиную. Стена передо мной сделана из стекла и выходит на бескрайний бассейн в задней части дома, который освещен светом, пробивающимся сквозь воду. Лос-Анджелес мерцает внизу. Красиво, но это перебор. Я делаю шаг вперед.

— Дыши.

Тэлон знает меня. Он знает, что я буду безмолвно беситься из-за цены этого дома.

— Теперь он твой, просто прими его.

Я отрицательно качаю головой.

— Я не могу. — Поворачиваю голову, чтобы посмотреть наверх. Высокий потолок, чуть левее извилистый лестничный пролет, ведущий к коридору, который тянется почти по всему верхнему этажу, так что сверху можно смотреть вниз. — Это слишком, и я не могу себе этого позволить, Тэлон!

— Аметист, — вздыхает он. Я слышу резкий вдох, но не Тэлона, кого-то другого.

— Кто с тобой? — спрашиваю я, сглатывая комок, образовавшийся в горле.

Несмотря на мой вопрос, в глубине души я знаю, кто это. Кровь стынет в жилах.

— Мне нужно идти…

— Эми, подожди…!

Вешаю трубку. Закрывая глаза, я пытаюсь избавиться от панической атаки, которая поглощает меня. Я не чувствовала себя так с того дня…

Прошлое

Я задавалась вопросом, могу ли диагностировать бессонницу. Это то, что делали люди? Они просто заявляли: «Эй, я дерьмово сплю, должно быть, у меня заболевание»? Я не была уверена, но то, что в последнее время я ворочалась без сна, поглощало привычный распорядок. Я посмотрела на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Три часа ночи, разве это не «ведьмин час»? (прим. пер.: Ведьмин час — особенное время, наступает ровно в 3 часа ночи. Считается, что в этот период, при помощи темных знаний, можно сделать все, что угодно).

Я вздохнула, села на кровати и включила свет. Лейла была у Вульфа уже в сотый раз на этой неделе. Я закрыла глаза. Почему скучала по нему? Его прикосновениям, его поцелуям, по всему, что связано с ним. Почему? Почему он полностью поглощал меня?

Вселенная была сукой, потому что я не могу заполучить его. Он больше не был моим. Эти слова ранили больше всего, несмотря на то что они исходили от меня самой.

Мой телефон завибрировал на прикроватной тумбочке, и я потянулась к нему. Было странно, что кто-то звонит мне в такой час, а потом я испугалась, увидев, что это был незнакомый номер. Это может полиция… Черт.

Я провела пальцем по телефону, чтобы разблокировать, и прижала его к уху.

— Алло?

У меня перехватило дыхание от того волнения, которое я только что испытала.

Тишина.

Я посмотрела вниз, чтобы убедиться, что связь не прервалась.

— Тэлон, если ты думаешь, что это смешно, я убью тебя завтра при встрече. Ты же знаешь, что мне сложно заснуть.

Я глубже зарываюсь в одеяло и выключаю свет. Не знаю, почему просто не повесила трубку. Мои брови сошлись на переносице.