— Слово офицера и дворянина, — сказала она. — Я заключила союз с вашим отрядом и не нарушу его. Не сдам вас канопианскому или иному правосудию и передам вашу долю трофеев, когда мы закончим эту операцию. Я говорю то, что говорю и не откажусь от своих слов, не выверну их наизнанку к собственной выгоде в ущерб вашей.

— Ты сказала.

— А ты услышала.

Элайза опустилась на ящик рядом с Робертой. В мире интриг и ударов в спину, пути обмана, каковым по определению была война, клятвами не разбрасывались. Старались их не давать лишний раз, внимательно следили за формулировками, чтоб при нужде обойти по букве, но эту лазейку Элайза сама же сейчас и закрыла. И даже неважно, что Роберта Мэтсон была единственной свидетельницей её клятвы: за такие слова ты отвечаешь перед собой и Богом, другие свидетели не нужны.

— Дай мне ещё сигарету, — попросила вдова капитана наёмников. — Мои-то в труху превратились.

— А у меня как раз две и осталось, — Элайза открыла пачку.

— Папочка, папа! — Иниго, Тубал и Химена бросились к Тану наперегонки, едва он спустился на землю из кабины своего «арчера».

Мальчишки прилипли к нему справа и слева, а дочка сразу же прыгнула на руки; Тан подхватил её и подбросил в воздух, поцеловал и хотел, было, спустить на землю, но малышка повисла на нём как кошка на дереве, крепко обняв отца руками и ногами.

— Привет, Тан. — Алина шла медленно, держа на руках маленькую дочку Перовичей. Наёмник привлёк к себе жену и поцеловал.

— Я ведь обещал, что вернусь, — сказал он. — Я всегда обещаю и всегда возвращаюсь.

— Я знаю, — Алина смахнула слёзы с ресниц.

Более или менее сухим местом была тут ступня его «арчера»; Бизос помог женщине влезть на неё и одного за другим подсадил вверх детей, вскарабкался следом и сам. В полусотне метров от них, у ног «райфлмэна», Марк и Ангелика Хойзинвельд обнимали дочку; Кирабо Мванаджума, первым выскочивший из транспортёра навстречу жене и малышам, прижимал их всех к себе.

С другого борта картина была не столь радостной: там четверо магистратских солдат загоняли жён и детей пиратов Уортингтона на борт БТР.

— Давай-давай, не стесняйся! — покрикивал лэнс-капрал. — Оружие сюда, шмотки — сюда. Руки за голову! Шаг вперёд!

Оружие, действительно, было у многих. На шее очередной женщины стоящий рядом с капралом солдат застёгивал рабский ошейник, после чего пинком отправлял в сторону БТР. Детей раздевали и обыскивали тоже — на всякий случай. Ошейники взяли у самих же пиратов — был в цитадели и с ними склад. Пленных танкистов и водителей с механиками раздели и обыскали ещё раньше; всё время, что ждали конвой, они сидели в сторонке на корточках под прицелом двух автоматов. Пока и остались сидеть: возможно, их припрягут в помощь техникам, которых Янг Виртанен уже погнал осматривать «урбанмех» и танк. Вердикт оказался неутешителен.

— Торс «урбанмеха» я бы ещё починил, — Янг, коренастый мужик лет тридцати с уже наметившимся животиком, носил носил очки и аккуратно подстриженую бородку. Перед Элайзой он стоял в полурасстёгнутом комбезе с лычками старшего техника на рукаве. — Но чтобы установить пушку, «урби» нужна рука, а руку я в здешних условиях хрен соберу. И если б собрал, то хрен присобачу её к торсу, потому что для этого надо реконструировать плечевой привод, а это, мадам, тоже… только в заводских условиях, короче.

— Но вывезти мы его можем?

— Да можем, конечно, а хули толку? Других тридцатитонников тут у нас нет, так что его даже и на запчасти не разберёшь.

— Сдадим как трофей, когда свяжемся с командованием Магистрата.

— Ну, разве что… Сразу по поводу танка, — добавил Виртанен, блеснув прямоугольными стёклышками очков. — Я в принципе мог бы заставить его ползать, но именно — ползать. Десять-двенадцать километров в час. И это пара часов работы, как минимум. Командир, вам оно надо?

— А демонтировать башню?

— Проще обратно же подлатать ему гусеницы и отогнать весь танк в крепость, или куда там вы хотите воткнуть огневую точку.

— Понятно… — Элайза потянулась, было, за сигаретами, вспомнила, что последние две скурила на пару с Робертой, и заложила руки за спину. — Тогда грузим «урбанмех», потом перегружаем ракеты из «бегемота» на грузовик и возвращаемся в крепость. Танком займёмся, когда и если на это останется время.

— Помощники будут?

— Конечно. Те шестеро, — Элайза махнула рукой в сторону пленных танкистов.

Техники принялись за работу: зацепили «урбанмех» тросами, подогнали инженерную машину и с помощью её лебёдки перегрузили искалеченный мех на платформу эвакуатора, принялись закреплять на ней. Элайза вернулась в кабину «мародёра», связалась с Геррерой и Скоттом, приняла их доклады: в Мэнорбире всё спокойно, с рабами заканчиваем. Тех набралось почти семьсот человек, в самом деле, большинство наших — захвачены в рейдах на Ново-Трессиду несколько месяцев назад. Где-то, пять из семи сотен. Ещё человек полтораста с Ур-Круин, привезены на планету в самом начале — год или около того назад; с полсотни других… да не всё ли равно?