Шрифт:
– Хорошо, - сдался тот.
– Я расскажу всё как есть. Если бы я был официальным компаньоном Марии, я бы не конфликтовал. Я бы потребовал или раздела бизнеса, или компенсации на законных основаниях. Но я чиновник, как видите. Мне нельзя заниматься предпринимательством. Надеюсь, вы трезвый человек и всё понимаете. Да, много лет назад я вложил приличные средства в фирму Градовой. Под честное слово вложил. У меня даже нет никакой расписки. Она, понятное дело, отчисляла мне определённый процент от прибыли. Только, Василий Иванович, под этими показаниями я не подпишусь.
Куприянов кивнул, давая понять, что он всё прекрасно понимает.
– Не знаю, почему я вам доверяюсь?
– этот вопрос Зиневич направил не столько к сыщику, сколько к себе самому.
– У вас очень ясный, располагающий взгляд. У меня тоже когда-то был такой.
– Спасибо, Александр Виленович, за комплимент, но я бы попросил ближе к теме.
– Много лет, - продолжил Зиневич, тяжело вздохнув, - всё было хорошо. Но, сами понимаете, время течёт. Что-то меняется. Возникают новые обстоятельства. Вот и у меня многое поменялось. Мне понадобились срочно деньги. Много.
– Для чего?
– Скажу так, для личных нужд. Меня перестали устраивать проценты от гонораров Градовой. Поэтому я решил разделиться с Марией. По-моему, это нормально. Нет тут ничего криминального. Я скажу больше. Я знал, что у Градовой имеется достаточно свободных средств на счетах, чтобы со мной расплатиться.
– А она вам отказала.
– Да не то что отказала, она не скрывала того, что хочет меня кинуть. Простите за жаргон.
– Ничего-ничего. Я привык. Продолжайте.
– Юридически она была чиста. Никаких расписок нет. Никаких договоров, документов, обязательств. Она повела себя бессовестно. Даже не скрывала своих гнилых намерений. Простите.
Зиневич опять взял из холодильника бутылку с минералкой и налил в стакан. Потом открыл стол, выдавил из блистера себе на ладонь маленькую зелёную таблетку и, бросив её в рот, запил несколькими громкими глотками.
– Простите, нервы, - пояснил он.
– Вот из-за такого поведения Марии Михайловны и вырос этот конфликт.
– Как же вы его решили?
– Не сразу, конечно, но мирным путём.
– А точнее.
– Помогли влиятельные люди. К сожалению, я не могу называть фамилии. Это персоны при высоких должностях.
– Для этого Мария Градова в прошлом сентябре приезжала в столицу?
– А вы хорошо осведомлены, Василий Иванович.
– Вы даже не представляете насколько. Значит, кто был третейским судьёй, вы сказать не можете?
– Не могу.
– Тогда, может быть, скажете, кто писал Градовой письма с угрозами?
– Василий заметил, как Зиневич помрачнел и мышца под левым глазом еле заметно задёргалась.
– Кто помог сгореть её новой машине? Как говорит один мой новый знакомый: причинно-следственная связь, порочащая вас, налицо.
Зиневич взялся обеими руками за лицо.
– Господи, - шептал он, - как же я устал.
– Хотите сказать, ответите, когда отдохнёте?
– с иронией произнёс Куприянов.
– А вам смешно?
– Зиневич не скрывал раздражения.
– А как бы вы поступили? Как бы вы добивались своего? Вам в глаза откровенно смеются и говорят, что вы лох. А лохам деньги не нужны!
– Александр уже перешёл на крик.
– Ответьте! Я должен был умыться?! Подавиться её подачками и вести себя как тряпка?
– Александр Виленович, - Куприянов нарочито сохранял спокойный тон.
– Не кричите, пожалуйста.
– Вам не понять!
– Зиневич продолжал говорить хотя и тише, но всё-таки излишне эмоционально.
– Вы не были в моём положении. Я должен был как-то её заставить. Но, - Зиневич поднял многозначительно указательный палец вверх, - машину её я не трогал. Это совпадение.
– Готов поверить, - Куприянов сделал несколько пометок в тетради и закрыл её.
– Ваши предположения, Александр Виленович, что могло случиться с Градовой?
– Я не знаю, - Зиневич при этих словах сделал жест, будто отмахивался от назойливого полицейского.
– Мы с ней давно помирились. У меня к Марии претензий нет. А с кем там она ещё имела проблемы, я не знаю и знать не хочу.
– Так вы получили все свои деньги?
Вопрос застал Зиневича врасплох. Он читал в глазах сыщика осведомлённость. Сразу хотел ответить «да», но подумал, а вдруг Куприянов знает правду?
– Нет, - тихо признался он.
– Только часть.
– И согласились на мировую?