— Марта! Ты где?

Алексей ворвался в квартиру, переполненный гневом, словно злобная собака, готовая броситься на обидчиков. Пока шёл домой, накручивал себя, распалил до слепой ярости, заколобродившей внутри.

— Не кричи, здесь я, — с чалмой на голове Марта вышла из ванной комнаты. Увидев его перекошенное от злобы лицо, спросила удивлённо: — Лёш, да что с тобой такое?

— Прикинь, явилась мать Светланы, хочет отобрать девочку. Насовсем, понимаешь? Ух, как я зол! — он нервно зашагал из угла в угол, отшвырнув попавшийся под ноги пуфик. — И догадайся, кто эта мамаша? Моя бывшая! Да кто б ей отдал! Разбежалась, дура!

— Погоди, так это Лада — мама Светланы?! Точно?

— Точней некуда!

— Ну, дела! В голове не укладывается, — усмехнулась Марта. — Лёш, а ты не думал, может, с настоящей матерью девочке будет лучше?

— Что?! — Вкрадчивый голос Марты заставил взглянуть ей в глаза, и он успел увидеть радость, мелькнувшую на лице жены. — А с настоящим отцом ей плохо?

— С настоящим хорошо, — поджав ноги, Марта с комфортом устроилась на диване. — Только где он, настоящий?

— Ты ещё не поняла? Лада от меня ребёнка-то родила! И скрыла это! Только сегодня узнал!

— Серьёзно? Час от часу не легче. Ты отец?! Удочерил собственного ребёнка? С ума сойти! Мне надо срочно выпить. — Она поднялась с дивана, но, передумав, снова села и задумчиво произнесла: — А почему Света в Доме малютки оказалась? Лада, вроде, не их тех, кто бросает детей. Что-то тут не так… Лёш, успокойся и не маячь перед глазами, — Марта дёрнула его за руку, заставив упасть рядом с собой на диван. — Вразумительно расскажи мне всё с самого начала.

Он начал говорить, путано, горячась, и снова вскочил, не в силах совладать с волнением. Кое-как закончил свой рассказ.

— Теперь понятно… И где она сейчас, твоя Лада?

— Твоя? Издеваешься, да? Уехала она. С мужем, кажется, приезжала… А ты что-то задумала? По глазам вижу, Вилен, меня не обманешь. Знаю — наигралась ты в маму, и дочка тебе не так уж и нужна.

— Алекс, да ничего такого! Не выдумывай! — Марта дотянулась до косметички, достала зеркальце и принялась рассматривать своё лицо.

— Вот удивляюсь твоему спокойствию!

— А что? Думаю, нам бояться нечего. Всё оформлено законно. Слышишь? За-кон-но! — она достала тушь, принялась красить ресницы. — И надо обязательно сделать анализ ДНК.

— Точно! У меня будет справка об отцовстве. Убойный довод. И то, что Света уже привыкла к нам, тоже имеет значение. Большое, между прочим. Ведь сколько можно дёргать ребёнка? Это вам не переходящий приз!

— Умница! — закончив макияж аккуратными мазками помадой по губам, Марта достала бокалы и бутылку коньяка, щедро плеснула в каждый спасительной жидкости. — Ну, Вавилов, ты умеешь удивить. На, выпей и успокойся наконец.

— Мне на работу… — произнёс он, но всё же взял протянутый бокал.

— Я позвоню отцу. — Марта выпила залпом и крутила в руках бокал с ярким следом от красной помады на золочёном ободке. — Думаю, он разрешит побыть сегодня дома своему лучшему сотруднику. Не каждый день его сотрудник узнаёт такие поразительные новости.

— Налей ещё. Хотя нет, — Алексей поставил бокал на журнальный столик. — Сегодня же надо узнать, где и как сделать этот чёртов анализ. А то напьюсь до беспамятства…

Так и получилось. А после выпивка и стресс сделали своё дело. Зарывшись лицом в шёлковые полосатые подушки, он уснул на том же самом диване, который стал немым свидетелем недавнего разговора с женой, и не видел, как Марта вышла на балкон и сделала там короткий звонок. Не видел, как, нажав кнопку отбоя, она торжествующе улыбнулась. А потом непривычно быстро собралась куда-то и, схватив сумку, тихо-тихо закрыла за собой

Как оказалось, Стас всё время ехал за ними, и сейчас его машина стояла у ограды детского сада. Это хорошо, а то вдруг противная слабость навалилась. Ещё и Лёшкин взгляд буравил спину. Измотанная невероятной силы эмоциями, встречей с дочерью и тяжёлым разговором с её отцом, Лада еле живая скользнула на сиденье. Не привыкла она быть сильной.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Стас.

— Дай мне минуту… — Лада закрыла глаза. Сейчас она восстановит душевное равновесие, сейчас…

— Иди сюда, — он обнял девушку, притянув голову к плечу, поцеловал в висок.

Бедная… То ли прошептал, то ли послышалось ей, но сочувствие — лекарство для измученной души — это то, что Ладе так необходимо сейчас. Она вспоминала свою дочь, её милое лицо, тёплую ладошку в своей руке. Это всё, что ей надо… Счастье — выстраданное, ощутимое, долгожданное, пришло в этот миг, как подарок, вырванный у жизни собственными руками. А ещё она пыталась понять, пробила ли Лёшку словами, шедшими из самого сердца, когда говорила с ним. Или надо было сказать ещё что-то важное и правильное? А она не сумела, ушла…