– Спокойной ночи! – крикнула смело она, чем напугала юношу.

Он округлил глаза, забегавшие по окнам. Не дай Бог услышит и увидит хозяин, а еще хуже его брат… Амрит поспешил и скрылся в домике. Мирэя поняла, что он боится белокожих хозяев, закрыла окно и стала готовиться ко сну.

Ночью потревожил стук мебели о стену и женский стон. Мирэя и без того плохо спала на новом месте, подушка была жесткой, набитой неизвестно чем.

Утром она умылась, собрала свободно волосы, надела мятое после чемодана зеленое платье, чистые туфли и вышла в коридор. Из соседней комнаты, откуда исходили ночные звуки, вышел смазливый синеглазый юноша.

– Доброе утро… а вы и есть та самая Мирия, что свела с ума моего дядюшку… – сразу выдал молодой человек.

– Мирэя, – поправила его без улыбки девушка и вздернула бровью.

– О… простите, вылетело из головы, еще не проснулся, вчера никак не мог уснуть… без супруги так одиноко… – ответил он, слегка улыбаясь.

Тут Мирэя потеряла дар речи, ибо сей юноша женат, супруга, оказывается, отсутствует, однако кто-то же стонал ночью…

– А где ваша жена? – полюбопытствовала пытливая Мирэя.

– Она заночевала у подруги здесь неподалеку… Меня, кстати, зовут Роберт, – наконец представился он по пути.

Девушка направилась за ним вниз. Ее не покидала мысль измены молодого мужа своей наверняка также молодой жене… В холле стоял, точно на фотографии, одетый в костюм Джордж и в напряжении, надувшись, ожидал невесту. Увидев прекрасную Мирэю, подкрасившую красным губки, мужчина, вместо радости, тяжело задышал, одолела тревога, лицо пошло пятнами, речь, которую готовил, потерялась.

– Э-э… а-а… я… – выдавливал из себя Джордж, лазая трясущейся рукой по карману в поисках платка.

Лицо его даже вспотело. Мирэя спустилась и подошла, грудь ее колыхалась от легкого волнения.

– Здравствуйте, – вымолвила девушка.

Право, его чрезмерное стеснение вызвало у нее недоумение. В письмах он вел себя иначе…

– Да… приветствую вас, мисс Мирэя, рад видеть, прошу прощения, что не встретил, упал без сил после поездки… ездили на поиски одного местного преступника, который хотел… – зачастил в тревоге он.

Приблизился более смелый племянник и уверенно похлопал дядюшку по плечу.

– Джордж, твоя невеста еще красивее, чем на фотографии, – отвлек Роберт.

Капитан немного успокоился, перевел внимание и вздохнул. Появилась улыбка, похожая на оскал от переживания. Зубы его были мелкие и желтоватые, что подметила Мирэя, ведь на фотографии он не улыбался. В жизни Джордж выглядел совсем иначе… не было той мужественности, того шарам, который ожидала девушка… Сверху раздался женский кашель и стук посоха о пол. У лестницы появилась пожилая мать Джорджа. Заметив Мирэю, она позабыла про больную ногу и скорее поскакала по ступеням вниз. Будучи близко, дама беспардонно осмотрела новоприбывшую, словно товар, и еще более невоспитанно выдала:

– Почему у тебя такая темная кожа? Ты только приехала сюда, а уже загорела?..

Дама вылупила глаза, что даже морщины разгладились. Она была невысоко роста, чуть сгорбленная, довольно упитанная, седые волосы собраны в прическу, надето черное платье из дорогого материала, украшено бусинками и кружевами. На шее колье, серьги сверкали бриллиантами.

– Извините, что?.. – недоумевала потерянная Мирэя.

Подобное ее крайне удивило, брови свелись в показе возмущения. Вмешался племянник Джорджа:

– Бабуля, ну что ты в самом деле… не успела увидеть, уже стукнула своим костылем… – вроде как шутил юноша, который явно не полезет в карман за словом.

Бабуля подметила реакцию храброй Мирэи, ее игнорирование и выражение лица, выказывающее эмоции.

– Хм… – вымолвила она. – Меня зовут Бернадетт, для вас миссис Лестер… – добавила весьма неприятная дама с надменным лицом и прошла дальше.

Джордж наконец пришел в себя и с волнением сказал:

– Прошу простить мою матушку, она всегда такая… Пройдемте в столовую, – указал рукой на двери.

От его слов, что дама всегда такая, Мирэе легче не стало. Былая живинка и воодушевление быстро исчезли. Она вошла в столовую, Луиза посадила ее возле жениха, следом Роберт, за ним обычно сидела его жена. Напротив Джорджа сидела мать, рядом место свободно, но приборы стояли. Бернадетт резво махнула салфеткой в морщинистых руках и постелила ее на колени. Во время трапезы Джордж косился на невесту и тоже заметил, что ее лицо и ладони более темные, чем его и чем казалось на фотографии, хотя кожу ее нельзя назвать смуглой, она лишь не молочная, как у краснощекого жениха. Его мать без смущения пялилась и следила, как будет держать приборы Мирэя, как будет есть и вести себя.