Никита не хотел отвечать на звонок, но, видимо, разговор был действительно важным. Поднявшись, он отошел метров на десять и встал вполоборота: не мешая мне отдыхать дальше и болтать со студентами, и в то же время не упуская меня из вида. Студенты довольно успешно болтали между собой, радуясь, что теперь они точно кого-то спасут, потому что в богатом доме неожиданно оказались добрые люди, надо же так бывает… не вся та сволочь, что на колесах и при деньгах… возможно, доброта вообще безгранична, к примеру, здесь нет преград, забор не такой, как у всех, значит, душа открыта, скрывать нечего, и такие люди просто заслуживают, чтобы…

Студенты перешли на шепот. Заметив их озадаченные взгляды, улыбнулась и подмигнула, давая понять, что мне не слышно, пусть не переживают так. А то у девочки на лбу даже испарина появилась от каких-то мучительных размышлений.

Студенты переглянулись и зашептались еще усердней, а я, не таясь, уставилась на Никиту.

Я видела его тысячи, сотни тысяч раз, возможно даже и миллион — за столько-то лет! Он был в разных позах, одеждах и настроении. Иногда я заставала его в моменты, когда выходили наружу его восточные корни, и он вспыхивал, как огонь, становясь беспрекословным, упертым.

Я никогда не боялась, что он заденет, хоть как-то обидит меня. Я подходила к нему, обнимала со спины и ждала, когда он успокоится. Когда его дыхание становилось медленным и расслабленным, я понимала что все, отпустило.

На наших отношениях это не сказывалось, потому что я была не виновником, а всего лишь свидетелем этих вспышек. И я была свидетелем его отношений с другими девушками.

— Я… наблюдаю. — сказала однажды я — А я живу, — ответил на это Никита.

Он прав.

Но только сейчас я поняла, насколько он прав, и что я была сторонним наблюдателем того, как ярко, насыщенно он живет. А сама тоже могла, но опасалась так жить.

Возможно, потому и зацепилась мыслями и чувствами за Филиппа. Да, видный парень — я отметила это сразу. Да, меня, бесспорно, тянуло к нему, как железо к магниту. И эти знаки — то, что мне всегда становилось жарко перед его появлением…

Но мне и сейчас жарко так, что хоть от костра убегай!

Кстати, может, попросить Никиту бревно оттянуть? Да нет, он хмурится, видно, что разговор напряженный — попрошу-ка студентов!

— Аня? — услышала рядом с собой голос Филиппа.

Не доверяя своим ушам, провернула голову и недоуменно уставилась на него. Перевела ошарашенный взгляд на огонь. Снова взглянула на Филиппа — да, действительно он, никуда не ушел, и так смотрит…

Вновь повернулась к костру. Почувствовав, что кто-то сел рядом и понимая, кто именно — бросила взгляд на Никиту. Не закончив разговор, он убрал телефон от уха и уверенно двинулся в нашу сторону.

— Давай прогуляемся? — предложил Филипп, не обращая внимания на явное недовольство младшего брата.

И он сделал то, что когда-то так часто мне снилось — протянул ладонь и улыбнулся.

Улыбнулся так же, как пять лет назад, когда мое сердце впервые остановилось из- за него.

И если бы я увидела эту улыбку вчера…

Я замерла.

Удивленно моргнула.

Прикоснулась к ладони Филиппа.

Скользнула по ней своим пальцем.

И облегченно выдохнула, когда поняла, что пять лет неразделенной любви меня отпустили!

Несмотря на знаки, которые сработали даже сейчас, несмотря на то, что предмет моих девичьих грез так близко, что я могу дотронуться до него, более того — он не против и сам это предлагает!

Я улыбнулась.

А потом рассмеялась — беззаботно, весело и свободно, ощущая, как со скрипом где-то внутри меня, подозреваю, что в области сердца разжимаются тиски заржавевших чувств.

— Филипп, — подошедший Никита встал так, чтобы загородить мне обзор и окинул старшего брата недовольным взглядом, — ты компанией не ошибся?

Попыталась его отодвинуть — куда там. Сделал вид, что не заметил моей попытки. Попыталась выглянуть из-за него — он деловито сел поперек бревна, прямо передо мной.

— Фух, — прижалась к его напряженной спине, а потом провела одним пальчиком от его шеи к поясу брюк и ремню, чувствуя, как мужская спина расслабляется.

— Я думал, что ты усвоил, — усмехнулся Филипп, — то, что другим может казаться ошибкой, на самом деле один из пунктов моей успешной стратегии.

Не знаю, то ли спокойный, скорее даже безразличный голос старшего брата, то ли суть его слов заставили Никиту напрячься. И я вновь провела по его спине — теперь уже не одним пальцем, а всей ладонью.

— Плечи, — обронил мой друг, а когда понял, что я медлю, повернул ко мне голову и подсказал: — Мне нравится, как ты ко мне прикасаешься, но помассируй, пожалуйста, не спину, а плечи.

И отвернулся, продолжая поединок взглядов, который проходил, можно сказать, у меня под носом, но без единой возможности посмотреть!