— Если бы ты вчера на ночь глядя не бросилась в лес за грибами… — он демонстративно прикоснулся к повязке на голове, сделал паузу и так же демонстративно задержал взгляд на брате. — Меня бы не присыпало шишками.

Удивительно, все, абсолютно все присутствующие молчали. Инга Викторовна сидела совершенно красная и пыталась есть вкусный салат. Иван Петрович задумчиво крутил в руках штопор, не спеша открывать бутылку. Ольга замерла в ожидании, когда же можно расхохотаться. Ее спутник понятия не имел, что происходит и, как и я, был голоден невероятно. Никита хотел вмешаться, но я под столом сжала его бедро, и он ограничился недовольным взглядом.

А я тоже смотрела.

Смотрела внимательно на мужчину, который сидел напротив меня и пытался меня задеть, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. Не знаю, с какой целью. И не уверена, что ее знал он сам.

— Меня вчера ощутимо встряхнуло, — устав ждать сочувствия и видя, что я всерьез увлеклась едой, снова заговорил Филипп.

— Тебе явно пошло на пользу.

— Что? — не расслышал он.

Я взглянула на собеседника, демонстративно прошлась взглядом по синяку на красивом лице, царапинам, по черной футболке и следам зеленки и йода, и ответила:

— Новая цветовая гамма.

Глаза Филиппа прищурились, в них мелькнуло легкое удивление, толика интереса и чуточка сожаления. А может, мне показалось, потому что когда он моргнул, ничего этого уже не было.

— Маленькая злопамятная колючка! — хмыкнул он с уважением, а в глазах чайного цвета вновь мелькнул интерес.

Иван Петрович уверенно вставил штопор в бутылку и провозгласил:

— Предлагаю выпить!

— За то, что подруга твоего младшего отпрыска оказалась с колючками? — Филипп недоуменно взглянул на отца.

— За то, что друзья оказались не теми, за кого себя выдавали? — Ольга подхватила за ним эстафету и старательно изобразила презрение.

— За то, что за этим чудесным столом собралась замечательная компания? — потянувшись за сыром, предложил свою версию ее добрый и милый сосед.

— За то, что у моего младшего любимого сына появилась девушка, которая не боится ради него выглядеть глупо и идти на безумство, — начав разливать вино, предложил свой тост мудрый Иван Петрович. — И за то, чтобы однажды и мой старший любимый сын встретил достойную девушку.

— За то, чтобы любовь не знала границ, — улыбнулась мне Инга Викторовна, уже не удивив тем, что в курсе всего.

— За то, что мой лучший друг шантажом и угрозами… — я приняла бокал из рук Ивана Петровича и улыбнулась Никите, напряженно следившему за мной и ожидающему продолжения фразы. — … Открыл мне глаза на многие вещи, о которых я раньше даже понятия не имела.

Никита усмехнулся, взял в руку наполненный бокал и, салютуя им то одному, то другому, начал произносить свой тост:

— За то, что мой лучший друг — девушка с забавными колючками. За то, что эта девушка позволила мне открыть ей глаза на многие вещи, о которых раньше понятия не имела. За то, что сегодня здесь собралась замечательная компания, включая моего старшего брата, которого я не видел несколько лет. На маленькое исключение я просто не обращаю внимания. Уже нет.

«Маленькое исключение» в виде Ольги вспыхнуло маковым цветом и… промолчало.

— За то, чтобы в следующий раз, когда папа вскроет это вино, — продолжил Никита, — мой брат был с девушкой, которая окажется достойна этого знаменательного события и будет на него смотреть так же, как и моя на меня.

На этот раз окрасились мои щеки, и… я тоже сочла за правильное смолчать.

— За то, чтобы моя девушка Аня….

Нет, нет, еще больше краснеть просто непозволительно, мне не к лицу, лучше бандитская рана, как у Филиппа. Но до чего же мило, и до чего же приятно слышать такие слова от Никиты, и видеть его глаза в этот момент, и ощущать, впитывать в себя его не затаенную, а открытую радость.

— Я очень хочу, чтобы ты перестала возводить между нами новые границы и навсегда забыла о старых, — голос Никиты стал тише и более хриплым, а взгляд завораживал, заставляя меня нервно дрожать. — Потому что я снова буду их разрушать. И возвращать тебя. Шантажом и угрозами… Угрозами и шантажом… Любыми способами…

Филипп закончил скатывать в шарик салфетку и метко подбросил ее на тарелку милого незнакомого гостя. Милый гость уже наелся, так что на тарелку даже внимания не обратил. Тем паче, что у него появилось новое увлечение — допив первый бокал вина и, несмотря на то, что никто из нас к спиртному еще не притронулся, он, исключительно в поддержку такого сильного тоста, поторопился вновь обновить бокал. По полной. По полной, потому что тут же такое!..

Иван Петрович щедро снабдил его дорогим эликсиром и облегченно выдохнул, наблюдая за младшим сыном и красным изваянием, которое сидело возле него, забыв, как дышать, говорить и моргать. Единственное, что оно помнило и могло — смотреть и еще больше смущаться. Инга Викторовна мечтательно вздохнула и кокетливо поправила безупречную прическу, взглянув на супруга.