– Можно и так сказать, – согласился принц.

– Собираетесь на бал, верно? Как я понимаю, в карточной комнате намечается игра с высокими ставками.

Каролина поспешила прочь по коридору, ступая едва ли не на цыпочках и проклиная шорох своих юбок. Она не расслышала, что ответил принц, потому что кровь гулко стучала у нее в ушах.

Она буквально ворвалась в апартаменты, которые делила с Холлис.

– Господи, Каро, посмотри, что ты наделала! – сердито вскричала Холлис, резко поднимаясь из-за стола. На листе бумаги перед ней расплывалась большая клякса.

– Мне ужасно жаль. – Каролина прижала обе руки к груди в тщетной попытке унять сердцебиение и пытаясь прийти в себя.

Интересно, где был принц, одетый таким вот образом? Она уже спрашивала себя, что с ним случилось на приеме. Она как раз рассказывала веслорианскому посланнику в Англии о вечеринке в загородном доме, о том, как лошадь со всадником вдруг понесла, и спасать его отправились сразу четверо джентльменов, когда отметила, что краем глаза больше не видит принца Леопольда поблизости. Повернувшись, чтобы осмотреться повнимательнее, она обнаружила, что его нигде не было видно. Он исчез, растворился в воздухе, а она ничего не заметила! Не то чтобы она следила за каждым его шагом – ничего подобного не было и в помине. Она просто отличалась некоторой… наблюдательностью.

Он отправился на тайное любовное свидание. Ну конечно! Какая еще причина могла заставить его покинуть дворец в такой день? И из-за чего еще он мог вернуться обратно с таким видом, словно только что выпал из постели прямиком в свои башмаки? Неужели все мужчины постоянно сексуально озабочены?

Вслед за громким стуком дверь распахнулась и в апартаменты неторопливой, фланирующей походкой вошел Бек. Остановившись у порога, он окинул Каролину и Холлис внимательным взглядом.

– Я надеялся, что кто-нибудь зашел за вами и умчал вас на бал, который вы намерены почтить своим присутствием, и мне не придется заниматься этим самому. Увы, мечты мои разбились вдребезги.

– Добрейшего вечерочка и тебе, Бек, – жизнерадостно пропела Холлис.

– Я предпочитаю обращение «милорд», Холлис, но я извиняю тебя в свете того, что ты явно пребываешь в умоисступлении от счастья своей сестры, только что вступившей в брак.

– Где тебя носило? – пожелала узнать Каролина. – Я жду тебя уже незнамо сколько времени.

– О чем ты говоришь? Разве я не дал тебе достаточно времени налюбоваться на себя в зеркале? – парировал он. – Вы готовы?

– Разве это не очевидно? Я давно готова. Мы обе готовы. Мы ожидали тебя еще полчаса назад. – Она в очередной раз поправила волосы перед зеркалом.

– Покорнейше прошу прощения, но у меня была встреча с моими алусианскими друзьями. Приятные люди, должен заметить. А что случилось с корсетом твоего платья, Каро? Такое впечатление, что он попросту отсутствует.

– Ты встречался с друзьями? – осведомилась Каролина, вопросительно выгнув бровь и надеясь отвлечь его внимание от того факта, что корсет и впрямь потерялся и, более того, она не намерена его искать. – Какими друзьями? Какого пола?

– Одного из двух. Это что, очередное новое платье?

Она выразительно закатила глаза.

– И ты еще спрашиваешь! Разумеется, это оно и есть – не могу же я надеть то, в чем уже была, – во всяком случае, не на сегодняшний бал. Даже ты должен знать об этом.

– Ты думаешь, я черпаю средства из бездонного источника? – недовольно вопросил он, опускаясь на стул. – А ты меняешь платья, словно они достаются тебе даром.

– Прошу прощения, но разве не ты только на прошлой неделе приобрел алусианскую скаковую лошадь, Бек? – поинтересовалась Холлис, захлопывая блокнот. – Ты покупаешь лошадей так, словно они обходятся тебе даром.

Бек вперил в нее обвиняющий перст:

– А тебе вообще слова не давали. Тебе никто не говорил, что это невежливо – совать нос не в свое дело?

Холлис расхохоталась:

– Много раз. Но имей в виду: если мне не разрешат высказывать свои соображения, я ведь могу изложить их и в письменном виде. Или печатном.

Постороннему наблюдателю отношения Холлис и Бека могли показаться явно недружественными, но Бек знал Холлис и Элизу столько же, сколько и Каролину. Собственно говоря, они полагали себя чуть ли не родственниками. На протяжении многих лет Холлис и Элиза проводили лето в загородном имении Хоков. Каролина была частым гостем в доме судьи Триклбэнка, их вдового отца, который относился к ней, как к дочери. А когда их матери, лучшие подруги, умерли от холеры – мать Каролины заразилась и скончалась, ухаживая за больной матерью Холлис и Элизы, – Бек повел себя с сестрами так, словно и они стали его подопечными.

Другими словами, б'oльшую часть времени он попросту не обращал на них внимания, и они отвечали ему тем же.

Бек водрузил ноги на оттоманку.

– Я чертовски устал. Эти свадебные торжества так утомляют. Кажется, я готов проспать сутки напролет…

– Нет, нет, нет, – быстро сказала Каролина. – Не устраивайся поудобнее, Бек. Мы и так уже опаздываем! Надо спешить – будет верхом неприличия появиться на балу после новобрачных. Это и тебя касается, Холлис. Все, поехали.

– Одну минуту, – сказала Холлис. – Только допишу заметку о покупке скаковой лошади. – И она лукаво покосилась на Бека.