– Конечно, я ничего не смог бы добиться без помощи своего замечательного помощника.

– Не скромничайте, Бьюглер!
– сказал инспектор.
– Все знают, что помощь может стать и помехой, смотря какой помощник.

– О, я вас уверяю, что Стендиш - просто чудесный помощник!
– заверил его Мартин, по привычке размахивая руками, и перевернул большую миску с жареным арахисом на колени инспектору.

– Виноват, cap!
– хором закричали Пий, Амос и оба мальчугана, которые стояли в тени у стен, готовые в любую секунду выполнить распоряжение. Они всем скопом налетели на инспектора и, приговаривая "Виноват, cap", "Виноват, cap", счистили жирную ореховую массу с его брюк обратно в миску и унесли на кухню.

– Я ужасно, ужасно виноват, сэр, простите!
– сказал Мартин.

– Ничего, ничего, вы же не нарочно, - ответил инспектор, созерцая жирные пятна на своих чистых брюках.
– Со всяким могло случиться. Но должен заметить, что с вами это случается как-то особенно часто, а? Где это я вас навещал в последний раз?

– Да, я до сих пор опомниться не могу, - поспешно прервал его Мартин.
– Но это было чистейшее недоразумение, уверяю вас, сэр. Здесь уборная работает нормально.

Макгрейд, Робин и Мэри тщетно пытались понять этот загадочный разговор.

– Так вот, как я уже сказал, - продолжал инспектор, поглядывая на свои запятнанные брюки, - Бьюглер отлично справляется с работой.

Он помолчал и выпил еще глоток.

– Разумеется, - добавил он, наклонившись вперед и кивнув Мэри с елейной улыбочкой, - вы с мужем помогли ему навести тут отменный порядок. Дороги и мосты в отличном состоянии, не подкопаешься.
– И он взглянул на Макгрейда.

– Премного благодарен, сэр, - произнес Макгрейд с притворным смирением.

– И хотя, насколько я знаю, - продолжал окружной инспектор, обращаясь к Робину, - ваша торговая компания нам не подчинена, вам удалось раздобыть эту прекрасную икру. Подобные вещи в такой глуши, как Мамфе, почти чудо.

Робин слегка поклонился.

– Я глубоко признателен за то, что вы оценили мои усилия, - сказал он, - ведь икру, как известно, получают только от девственной самки осетра, которая не нерестилась.

– Короче говоря, здесь все в полном блеске, - сказал окружной инспектор.
– Признаться, эта поездка - одна из самых удачных за все время моей службы, только не разболтайте, а то кое-кто может и разобидеться. Ха-ха!

Мы несколько принужденно засмеялись, вторя его смеху. Я внимательно следил за уровнем джина в стакане инспектора, заранее договорившись с Пием о дальнейших действиях. Мне было ясно с самого начала, что, если подобная беседа затянется до бесконечности, мы просто взбесимся. Поэтому в ту секунду, как инспектор до дна осушил свой стакан, явился весь в сияющих пуговицах Пий и обратился к Мартину:

– Иисус говорит, обед готов, cap!

– А, обед, - подхватил окружной инспектор, похлопывая себя по животу, - как раз то, что всем нам нужно, не правда ли, моя милашка?
– И он бросил на Мэри довольно-таки игривый взгляд.

– Да-да, - сказала Мэри, вспыхивая от смущения, - по-моему, еда - это ужасно важная вещь, особенно в тропическом климате.

– Собственно говоря, - сказал Робин, когда все встали и двинулись в столовую, - у меня такое впечатление, чисто биологическое, что еда важна в любом климате.

К счастью, окружной инспектор не расслышал это замечание.

Мартин вцепился мне в плечо и произнес трагическим шепотом:

– А как их рассаживать?

– Посадите Мэри на один конец стола, а окружного инспектора - на другой.

– А, понял, - сказал он.
– Я приготовил один славный сюрприз.

– О, боже, - сказал я.
– Что вы натворили на этот раз?

– Да ничего, не бойтесь, - сказал он.
– Все в полном порядке. Но вы так старались мне помочь, что мне захотелось тоже как-то себя проявить. Я задействовал панку, сынишка Амоса будет за стенкой дергать веревку, и в комнате повеет свежий ветерок.

– Мы явно благотворно на вас влияем, Мартин, - заметил я.
– Дайте время - и вы у нас станете заправским светским львом! А теперь действуйте - поглядите, все ли расселись как положено. При условии, что Мэри и окружной инспектор будут сидеть на противоположных концах стола, с остальными можете не церемониться - пусть сядут так, чтобы казалось, что у нас многолюдное сборище.

Столовая, должен признаться, выглядела просто великолепно. Стол и стулья сияли, как свежеочищенные каштаны. Три канделябра были расставлены по центральной линии стола, а четвертый водружен на массивный сервант. Пий знал свое дело. Столовое серебро и фарфор отражали яркие огоньки свечей. Если уж это не поразит окружного инспектора, подумалось мне, то, значит, его вообще ничем не удивишь. Все уселись, и Пий, чьей несгибаемой воле подчинялись Амос и мальчонка Мартина, разнес заранее выбранные напитки.

– Ей-богу, - сказал окружной инспектор, глядя на блеск канделябров, отполированный стол и тихонько покачивающуюся панку, - вам тут неплохо живется, Бьюглер, а? Прямо Дом правительства, да и только!

– Что вы, что вы, сэр!
– поспешил прервать его Мартин, испугавшись, что окружной инспектор заподозрит его в расточительстве.
– Мы же не всегда устраиваем такие приемы. Едим, так сказать, на ходу, что бог пошлет, должен признаться. Но сегодня, как мы полагаем, случай совершенно особый.