— Методы брениль во многом отличаются от тех, которыми привыкли пользоваться мы. Бесспорно, она обладает огромной силой, даже отблески которой неподвластны нам, растерявшим во времени былое величье. Но, во-первых, я не хотел бы, чтобы об этом узнал кто-то за пределами вашего кабинета, Владыка. А, во-вторых, мне хватает ума понять, что эффективность работы Леди Андунээль — это то, к чему нам всем следует стремиться. Перенять её опыт — вот что нам следует сделать для того, чтобы не дать тьме победить. Все эти яды: паучьи, моргульские или какие бы то ни были ещё — мы бессильны перед ними. Мы теряем людей. Теряем земли. Я ведь верно понял это, Орелион? — дождавшись кивка от командующего стражей, продолжил: — если кто и сможет нам помочь, то это она.

Какими бы громкими не показались Трандуилу заявления лекаря, во многом он был с ним согласен. Как, впрочем, и со всем остальным, предложенным в это утро доверенными лицами королевства, в число которых он решил включить Фаэноила.

Когда большинство вопросов осталось позади, в двери раздался стук, после которого, с разрешения Трандуила, в кабинет вошёл взволнованный лейтенант армии Мирквуда. Молодой эллон настороженно обвёл взглядом присутствующих и поклонился королю.

— Доброго вам утра, Владыка.

Едва окинув его взглядом, Трандуил вопросительно выгнул бровь и с едва уловимой иронией улыбнулся.

— Ферен, что-то случилось?

И без того ровный и тонкий, эллон побледнел, вытянувшись, словно по струне.

— Этой ночью Леди Андунээль и аранэн Леголас покинули дворец.

Звук треснувшего стекла дрожью прошёлся по нервам эльдар, находившихся в кабинете короля. Все взоры вмиг обратились на Владыку, сжавшего хрустальный бокал с вином с такой силой, что тот сломался, словно хрупкая скорлупа. Глядя прямо перед собой замершим взглядом, в котором застыл лёд, он не замечал, как осколки впились в кожу, и как они распороли её, проникая глубоко в плоть. Несколько ярко алых капель скатились на пол, прочерчивая путь, после чего кровь потекла сильнее. Продолжая сжимать в руке осколки, Трандуил горько искривил уголки губ.

Он дал ей всё, что она желала, и готов был преподнести ещё больше. Она просила время, и он терпеливо ждал. Просила свободы, не стал удерживать её, хотя мог. Он открыл ей сердце, безрассудно подарил его. Вся его нерастраченная нежность и затаённая страсть принадлежали только ей одной, а она сбежала под покровом ночи, словно вор. Уехала и даже не попрощалась. Так, будто он ничего не значил для неё.

Жестокая лгунья! Она проникла ему под кожу сладким ядом обещаний, опьянила мимолётной лаской и растаяла во тьме, оставив его блуждать в ней в одиночестве.

Сквозь гнев, горечь и боль предательства, пеленой застлавшие глаза, он не сразу расслышал советника, приказывающего Ферену уйти, на что тот упрямо стоял на своём:

— Что прикажете делать, Владыка?

Видимо он не раз произнёс одни и тот же вопрос, прежде чем Трандуил махнул ему окровавленной рукой на дверь.

— Ничего, — отстранённый, безразличный голос был мёртв. — Теперь уже ничего. Ступай.

Чувствуя себя посторонним в свете развивающихся событий, Орелион поспешил откланяться и уйти следом за лейтенантом. Как всегда оставшийся подле старого друга Легандир тихо выругался под нос на глупых пугливых эллет и паникующих раньше времени эллонов. Но прежде чем он подошёл к Трандуилу, Фаэноил уже поднялся из кресла и спокойно, словно ничего и не произошло, произнёс:

— Владыка, позвольте мне обработать рану.

— Благодарю за беспокойство, — дежурная фраза холодно слетела с губ короля, — но я хочу, чтобы вы все оставили меня. Легандир, иди. Оставьте меня.

Вопреки приказу, советник хотел возразить. Он недовольно прищурил потемневшие кобальтовые глаза и уже собирался разразиться длинной тирадой, как Фаэноил отрезвил его:

— Идёмте, советник. Владыка пришлёт за вами, когда понадобится ваша помощь.

Как только дверь за ними захлопнулась, Трандуил посмотрел на ладонь, в которой застряли осколки. Надавив на самый крупный из них, он хотел ощутить физическую боль, хотел, чтобы она перекрыла ту, что раздирала его изнутри, но ничего не почувствовал.

Примечания:

^1 Эмин Дуир (англ. Emyn Duir) или Эмин-ну-Фуин (англ. Emyn-nu-Fuin) — горы в Лихолесье. С синдарина: Эмин Дуир (Мрачные/Тёмные горы) и Эмин-ну-Фуин (Горы под ночью). Первое название принадлежало горам изначально и не имело отрицательного значения; причиной названия были густые еловые леса. Второе название они получили, когда в Лихолесье поселился Саурон.

К югу от них проходил древний тракт гномов — Мен-ин-Наугрим.

^2 Мен-ин-Наугрим (англ. Men-in-Naugrim), с синдарина Дорога Гномов (англ. Dwarf-road) — старая лесная дорога, проходившая от перевала у Имладриса через Андуин, пересекая Лихолесье с запада на восток, до реки Келдуин.

^3 Рованион (англ. Rhovanion) — обширная область в Средиземье, называвшаяся также Дикие Земли или Глухоманье. Располагалась к западу от моря Рун. На севере границы Рованиона простирались от Серых Гор до Железных Холмов. К западу граничил с Мглистыми горами. С юга граничил с Белыми горами, Эмин-Маилом, Дагорладом и Эред Литуи.

Чем дальше за спиной оставался дворец Трандуила, тем яснее становилось Андунээль, насколько велика тревога Леголаса за отца. Неуёмное любопытство и жажда приключений притупились под гнётом вины, всё сильнее разгорающейся в юном сердце. Пока Трандуил находился рядом, ему хотелось выглядеть в глазах адар независимым и зрелым, но как только впереди показались Тёмные горы, аранэн придержал коня.