Что есть — то есть. Элизабет была, должно быть единственным человеком в Нуй Пэк — относящийся со всей серьезностью к своему внешнему виду. Постоянное пребывание на базе, позволяло ей не заморачиваться по поводу практичности одежды, в отличие от тех, кто постоянно мотался на вылазки. Большинство людей на базе напоминали шпану — предпочитая удобные, не сковывающие движения одежды. Но только не Элизабет! С истинной английской педантичностью — она следила за собой, всегда имея опрятный и изысканный вид. Феникс, Клем, Джонни, даже Кэсс (кого мы обманываем: особенно Кэсс) — лично собирали огромное множество различных вещей для Эл, из которых она умудрялась собрать серьезные статные костюмы, напоминающие стилем — выдержанный и весьма элегантный пин-ап. Это вошло в некий маленький ритуал — привезти для Элизабет какие-нибудь «шмотки» — основоположником которого выступил когда-то один небезызвестный парень — вечно спорящий с голубоглазкой по поводу внешности…

…А уж чего стоила ее укладка, отнимающая у девушки по часу каждое утро…

— За Клем, — продолжал Странник, — Я не могу сказать, что будет дальше. Я просто не знаю. Но она пришла в себя. Вполне в своем уме. Здоровая… Дальше — время покажет. Лучше скажи, как обстановка?

— Да! Точно! — Элизабет приободрилась, — Я ведь это и хотела обсудить. Если вкратце — за последние дни, существенный прирост людей. Патрули Батон Руж и Орлеана сопровождают людей до городов. Есть и те, кто предпочел места потише и поменьше.

— Как это относится к нам?

— Хоть беженцы и расселяются не в Нуй Пэк, но приходят к нам за помощью. Просителей становится все больше.

— Главы городов отказываются прислушиваться к просьба простых людей?

— Скорее, я думаю, что кто-то целенаправленно отправляет их прямиком в Нуй Пэк. Несколько человек — незнакомых друг с другом; приехавшие из различных мест — спрашивают о Страннике… — Эл сделала многозначительную паузу.

Странник почесал щетину на подбородке:

— Люди приходят и уходят. Разговаривают между собой. Вот и получается…

— Неа. Ничего подобного. Эти люди точно знали, как до нас добраться.

— Ты ищешь проблему там, где ее нет.

Стараясь как можно более убедительно произнести последнее, Феникс вернулся к размышлениям о «непрошеном госте» вблизи лагеря — наблюдающим за ними, уже четвертые сутки…

— …О чем Ты сейчас задумался? Не отрицай. Я же вижу.

— Ничего от тебя не утаить, да? — улыбнулся Босс.

— Ну так кто меня учил? — ухмыльнулась девушка в ответ, — И? Скажешь?

— Да есть тут кое-что… Нужно проверить.

— Проверь пожалуйста. Чем мы неприметнее, тем дольше проживем. — важно поправив прическу, Элизабет засобиралась уходить, — …И побрейся, будь добр. Зарос совсем.

В кабине небольшого рабочего грузовика тягостная тишина. Кэссиди высосал уже третью бутылку пива — прихваченных из бара на базе — и слипавшимися зеньками рассматривал безрадостный пейзаж за окном машины. Потянулся за следующей — выбросив пустую в окно.

— Куда в тебя только влезает… — укоризненно заметил Джонни, краем глаза глянув на друга.

— Куда нужно — туда и *ик*…влазиет… — Боцман отлип от горлышка, — Хошь? — он протянул бутылку Джонни.

— Я не очень люблю пиво… и я за рулем…

— Ну ты склипездень! — захохотал Кэссиди, — Механик, который не пьёт или не любит пиво — або больной, або падлюка! — длительный глоток прервал его рассуждения о природе работы технической сферы. — Долго есче?

— Почти приехали. — Джонни с недовольным видом следил за дорогой, — Тебе от Босса опять попадет за пьянство.

Кэссиди со зловещим подозрением смерил Джонни прищуренным глазом:

— Я наверно открою для тебя страаашную тайну, но практически весь алкоголь на базе — мой.

— С чего бы это?

— А с того, что Я(!) его своим трудом добывал, червяк ты мазутный! И никому, я повторяю, никому на базе — он больше не нужен для поддержания жизнеспособности организма!

— Охренительная причина…

Короткая тряска по проселочной дороге — и белый Kenworth благополучно прибывает в точку назначения.

В ужасной глуши…

В отдаленных дебрях…

За несколькими чертовыми болотами и какими-то вонючими топями…

В ебучих, колючих зарослях — через которые приходилось пробираться на своих двоих, расчищая подъезд для грузовика — к заброшенной ферме и покосившимся постройкам…

— Слушай, — Джон задумчиво остановился, отбросив в сторону очередной сухой сорняк, вырванный из земли, — Ты когда-нибудь слышал, что бы Зед лаял?

— Чего?… — Кэссиди с усердием вырывает особо крепкий, колючий куст — тихонько матюкаясь.

— Серьезно. Слышал или нет?

Боцман выпрямился, состряпав серьезное гримасу размышлений: