Отойдя в сторонку, я вдохновленно рассматривала тонувший в сумерках противоположный берег реки, когда моя нога подвернулась на невесть откуда взявшемся камне, который тут же улетел в реку. Прежде чем я успела что-либо сообразить, меня утянуло вниз по обрыву.

После утреннего дождя ехать мягким местом по грязи оказалось не так уж плохо. Обрыв был не более трех метров в высоту, так что в реку я свалилась довольно быстро и даже безболезненно, успела только подумать о телефоне, который был в рюкзаке на моих плечах. На этом воспоминания прерываются. Наиболее очевидный вывод – я ударилась головой о камень в реке, и меня неспешно унесло по течению. Чудо, что не захлебнулась, может, всплыла кверху брюхом как оглушенная рыба и смогла дышать? Кто бы знал… Интересно, ищут ли меня? Как быстро заметили, что кого-то не хватает?

Хлынувшая в лицо вода резко вырвала меня из полубессознательных рассуждений. Я приготовилась к ужасной головной боли, но её не последовало, лишь скверное недомогание затуманивало рассудок. Несколько секунд я лежала с открытыми глазами, привыкая к реальности и пытаясь собрать мысли воедино. Кроме травы и камышей ничего не видела, но четко понимала, что солнце клонится к закату, а это уже не хорошо.

Неуверенно опираясь руками, я села. Вновь послышался всплеск воды. Глянув на реку, которая оказалась буквально у моих ног, я увидела расходящиеся крупные круги, монотонно прибивающиеся к берегу небольшими волнами. Рыба плещется, крупная, не меньше полуметра в длину, рассудила я. Вокруг меня раскинулась небольшая тихая речная заводь, водная гладь рябила, отражая пробивающиеся сквозь ветви золотые солнечные лучи, от чего я постоянно щурилась.

Нужно выдвигаться, до ночи важно успеть найти цивилизацию. Но прежде – оценить повреждения и понять, смогу ли я вообще идти. Пальцами рук и ног я шевелю, суставами двигаю. Голова на месте – это главное, шишки и места самого удара я не нашла. Зато нащупала смачный ком грязи, засохший в волосах. Лицо тоже было в чем-то, очень надеялась, что это не кровь. Я нерешительно подползла к реке и принялась умываться. На руках оставались серые разводы – грязь, мне определенно везет, если в данной ситуации уместно рассуждать о везении.

Святые мира сего! Мой рюкзак! На радостях я ловко вскочила на ноги и полезла вытаскивать находку из камышей. Телефон, быстрее, что с телефоном? На что я надеялась, конечно, не понятно. В нем воды было больше, чем во всей заводи. Ладно, тогда в путь.

Спустя некоторое время я все же усомнилась в своей женской интуиции. Туда ли я иду? Куда не глянь – места, где не ступала нога человека. И в здравом уме не ступит. Лес был, мягко говоря, малопроходимым. Сплошные ветки, палки, а то и целые трухлявые деревья под ногами, ямы, поросшие мхом булыжники. Если бы не плотные джинсы, ноги были бы исполосованы свежими ссадинами до самых бедер.

Я шла всё быстрее, словно в панической попытке опередить сгущающийся сумрак. Сейчас главное не задумываться о трагической смерти в пасти дикого голодного животного. Ну вот, и зачем я усугубляю ситуацию?

Солнце село, и лес наполнился мистической какофонией: скрипы, крики сов, шуршание у самых ног. Все вокруг постепенно окрашивалось в безликие темные оттенки, деревья сливались между собой в непреодолимый частокол. Продолжать движение было небезопасно и бесполезно.

Я присела у внушительного камня и огородила себя целым забором из сухих веток. Сомнительная защита от волчьей стаи, но будем надеяться, что им и без меня хватает пропитания. Я молчала и уговаривала себя не плакать, а еще больше – не слушать холодящие душу голоса ночных птиц и животных.

Сложно сказать, сколько прошло времени, я, кажется, даже задремала, как вдруг по моим прикрытым векам проскользнул отблеск света. Вокруг воцарилась такая тишина, что на мгновение почудилось, что я оглохла. Откуда-то справа донесся глухой барабанный ритм, будто несколько человек несмело, но очень ритмично били в бубны. Засмеялись дети, басом зареготал какой-то мужик. Зарево от того места постепенно нарастало, кажется, народ пустился в хоровод, хлопая при этом в ладоши в один ритм с музыкантами. Продолжение вчерашнего банкета? Стоп, там же люди, я спасена! Как-то не сразу до меня дошла эта прекрасная истина, но более медлить я не стала. Воодушевившись своим чудесным спасением, я пробиралась к тому месту не ведая преград. Мелкие лесные светлячки, потревоженные моими торопливыми шагами, взлетали в воздух и окружали меня сверкающим облаком. Но меня это никоем образом не тревожило, ведь счастье от скорого спасения застило мои глаза. Да что там – меня даже не смущало, что разливающийся по лесу свет, исходящий с места шумного гуляния, какой-то сизый, с радужными отблесками, что явно не могло быть заревом от костра. И что кто-то там хрюкал.

– А вот и я! – именно с этим возгласом и улыбкой до ушей я ворвалась на полянку полную чудищ. Секундное молчание, звук упавших на землю бубнов, моё нелепое: – Доброй ночи, товарищи…

Товарищи были еще те: обилие вытянутых ушек, пяточков, копытцев, вперемешку с вполне человеческими конечностями. Некоторые экземпляры напоминали моховые кочки, с когтистыми веточками вместо лап, другие милых барашек, пока не показывали свои пираньи зубы. Не меньше двадцати пар глаз уставились на меня одновременно: маленькие черные, красные, абсолютно белые и светящиеся, как у котов в темноте. Но всё это многообразие было лишь внешним кругом зловещего хоровода. Следующий круг образовывали бестелесные полупрозрачные субстанции, в которых, впрочем, угадывались девичьи тела с длинными волосами. Миловидные лица с приятными чертами начали меняться, иссыхать и превращаться в обтянутые кожей черепа. Вместо глаз сформировались темные провалы, откуда показывала свои короткие щупальца сама тьма.

Но все это меркло на фоне центральной фигуры данного шабаша. На широком плоском камне восседало искрящееся существо, оно буквально состояло из неисчисляемого количества мельчайших крупинок света, именно они издавали это приятное сизое свечение. Мускулистое атлетическое тело этого создания вполне могло бы сойти за мужское, если бы не копыта вместо ног. Человеческая форма головы переплеталась с оленьими чертами: вытянутые закругленные уши, олений нос, разве что немного более плоский, и невероятных размеров ветвистые рога, которые устремлялись куда-то ввысь, растворяясь в свете полной луны. По рогам пульсирующими волнами разливался радужный свет. Рогатая химера повернула голову и уставилась на меня своими человеческими и совершенно добрыми глазами.