– Ладно-ладно, хорошая лошадка. Иди ка сюда, я тебя не обижу, – заговорщическим тоном залепетала я, приближаясь к лошади-телепату. – Я тебе вкусненького дам, – ага, кто бы мне чего вкусного пожаловал.

«Я что, по-твоему, вчера родилась?» – фыркнула кобыла и сделала шаг назад, я остановилась и скептически поинтересовалась:

– И чего же ты хочешь, разумница?

«Богатства и славы. Зависит от того, что ты можешь мне предложить», – топнула черным копытом по земле моя собеседница.

– Могу предложить довезти меня до ближайшего поселения, а я уж предам твой бессмертный подвиг огласке и овею его легендами.

«Я тебе не женщина временного пользования. Если берешь – то насовсем, без испытательных сроков. Либо ровно до тех пор, пока не найдешь мне достойные условия содержания», – а эта кобыла умеет вести переговоры и цену себе набивать не стесняется.

– По рукам! Вернее по копытам… ну, ты поняла, – я легонько похлопала свой новый транспорт по шее.

Последний урок верховой езды у меня состоялся в глубоком детстве в парке, после чего все познания носили исключительно теоретический характер. Провозившись около десяти минут, я с огорчением, вынуждена была признать, что с моей сноровкой и распухшей ногой мне не оседлать даже козла. Лошадь довольно фыркала, а в моей голове слышалось мерзопакостное, но сдержанное хихиканье. Я взяла поводья и подошла к краю дороги, где старая кривая сосна мирно соседствовала с метровым валуном, врастая в него наполовину. С грацией хромого гуся я влезла на камень и героически запрыгнула в седло. Знай наших!

Мы ехали молча. Меня немного смущало заводить психопатические разговоры с лошадью, чтобы не провоцировать себя лишний раз на проявления моей новой патологии, хоть мне и было невероятно любопытно.

Я чувствовала, что засыпаю, еще немного и замертво свалюсь с седла, нужно отвлечься. Предположим, что моё общение с кобылой – это продукт моего воспаленного сознания и разговариваю я сама с собой, в таком случае, грех не поддержать беседу с хорошим человеком.

– Раз уж мы теперь повязаны договором, то будет целесообразно познакомиться. Как тебя зовут? – начала я, как бы невзначай.

«Решила наладить контакт со средством передвижения? Удивительно, – уловила я уже знакомый голос, – Я Егора. Своё имя назовешь? Хотя мне дела особого нет…»

–Зови меня… Эл. Да, Эл, – познакомилась я, уставившись на развернувшиеся ко мне уши.

«Сомневаешься в собственном имени? Однако, точно божевольная. Божевольная модница, вся в контрабанду выряженная»

Я ещё с кобылами модный совет не держала!

– В каком это смысле, контрабанду? Твой знакомый конюх одевается только в робу?

«Мой знакомый конюх, как и все жители Аруссии, одеваются в лен и меха, реже в хлопок. А на контрабанду падки разве что князья и странствующие маги, вроде тебя», – огорошила меня Егора. Что за Аруссия, что за маги, что она несет, окромя меня на горбу?

– Если бы ты ещё объяснила, что это всё значит, было бы просто прекрасно! Я слегка не местная. Аруссия – это в каких краях? – разволновалась я, сама не понимая почему. А я не люблю, когда чего-то не понимаю.

«Аруссия – это страна, по которой мы держим путь! А на твоем месте, я бы больше беспокоилась о голове, чем о ноге» – мой транспорт был беспринципно груб, но в чем-то прав.

– Может ты и держишь путь по какой-то лошадиной Аруссии, а лично я еду по России, чьей гражданкой и являюсь! – громогласно сообщила я, больше убеждая себя саму, чем лошадь.

Егора встала, как вкопанная, а я чуть было не вылетела вперед на дорогу. Лошадь повернула голову силясь увидеть меня своим правым глазом.

«Так ты что, явная?! Вот счастье привалило! И почему мне так везет на хозяев со странностями? Судьба моя судьбинушка!» – раздосадовано загалдела она. Потом притихла и снова медленно двинулась.

– Ну, знаешь ли! Так еще знакомству со мной никто не радовался! – не выдержала я. – С чего это я явная? Популярное ругательство местного края?

«Почти. С Явного мира потому-что, от слова Явь. И сама про то не ведаешь» – вздохнула она.

– А поподробнее? По-твоему мы сейчас в Нави или Прави, или черт его знает где ещё? Ха! Не смеши мои ботинки! – огрызнулась я, бросив поводья. Но потом снова их взяла – для надёжности.

«Это очень отдаленная и малодостоверная схема мира, но считай, что так. Твой мир, который у нас, так уже повелось, называют Явью – безмагический мир, мир проданных душ, но зато полный всяких штук, именуемых вами «технологиями». В нашем мире, движущей силой является магия, но совершенно не задалось со всякими техническими выкрутасами, от чего, я тебе скажу, мы не особо бедствуем. Кстати сказать, когда-то мы были едины, но однажды миру пришлось сделать выбор, так и произошел раскол» – осведомленность и живость ума этой лошади воистину удивляли, однако при этом она умудрялась нести такую ахинею, в которую, при всем моем желании, поверить я никак не могла. К чему эти сказки? Она действительно надеется меня в этом убедить? Ну, хорошо, сделаем вид, что её потуги не проходят напрасно.

– Надо же. Неужели нельзя было выбрать и то и другое? – я с любопытством приподняла бровь и приготовилась внимать откровенной чепухе.

«Нет. Новые Боги пришли в мир и требовали своей доли. Простой люд сам жаждал этого, ведь Боги обещали заступничество, а в конце жизненного пути – вечное существование в мире благолепия, не требуя от человека поступков, а лишь подчинения, соблюдения выдуманных постулатов, никак не относящихся к реальным понятиям природной гармонии и взаимосвязей энергий. Большинство ликовало, а скудное меньшинство не готово было отдавать первозданные силы вселенной, которые по праву принадлежали человеку, в обмен на сомнительное счастье быть стадом и нищенскую подачку от Богов в виде суррогата, а не первичной силы» – Егора говорила спокойно и уверенно, как само собой разумеющиеся истины. Не лошадь, а профессор мировой истории!