Девица явно была из тех нежных фиалок, что хлопались в обморок по любому поводу. Вот и сейчас она, похоже, мучилась непростым выбором — заплакать от стыда или лишиться чувств.

— Эйра Аннэта, ответьте, пожалуйста, сколько мужчин у вас было?

— Ни…ни…одного, — заикаясь, прошептала она и опустила взгляд на свои руки, чопорно сложенные на коленях. — Я… я… Как вы могли подумать, будто я….

— Разумеется, — расплылся в чеширской улыбке кот, — разве может претендовать на роль княжеской жены, супруги самого Тёмного Владыки, испорченная девица?

Мои брови непроизвольно пришли движение — удивлённо взлетели вверх. Слушая распинающегося кота, я всё больше выпадала в осадок.

— Невеста любого великого правителя обязана быть образцом целомудрия. Невинной, как бутон розы. Незапятнанной даже поцелуем с мужчиной.

В мои тридцать пять только и быть невинной и нецелованной. Впрочем, а чего ожидать от мира, в котором будущих жён выбирают, как кобыл на рынке? Широты взглядов? Ясен пень, традиции в этом — как его? — Тумалоне царят самые средневековые.

Ах, Аарон, демонюка голозадая, опять ты меня подставил!

— Добродетельной! — продолжал вещать кот, этот мохнатый поборник нравственности. — Непорочной!

Оставалось надеяться, что, когда снова настанет мой черёд отвечать на вопросы, на повестке дня будет что-то другое.

— Я чиста и невинна, — с гордым видом заявила пышнотелая Аурелия, радуясь возможности реабилитироваться после прошлого неудачного ответа. — Ни разу не целовалась, даже за руку не держалась с мужчиной.

Сыворотка правды, гуляющая в крови, не позволяла усомниться в её словах.

— И я хранила себя до брака, — раздалось слева.

— И я.

— И я.

За столом воцарился настоящий бедлам. Осмелев, девицы наперебой пытались сообщить князю, какие они непорочные ангелочки и как идеально подходят на роль царской избранницы. Мне оставалось скромно помалкивать, заедая неловкость курицей под брусничным соусом. И пытаться не подавиться под внимательным взглядом Ролана, который, похоже, из всех невест смотрел только на меня.

— А вы, эйра Марго? — перед глазами мелькнул кошачий хвост. — Невинны? Непорочны?

— Невинна? Непорочна? — хохотнула я, оторвавшись от куриной ножки. — В тридцать пять-то? Как вы себе это представляете?

— Хотите сказать, — дрожащим от возмущения голосом прозвенел распорядитель, — что вы были близки с мужчиной?

— С семью мужчинами, — сыворотка правды развязала мне рот. — А с одним из них даже сожительствовала.

— С семью? — от праведного гнева хвостатый раздулся, как рыба-мяч. — Вы распутница!

Девицы за столом загалдели, осуждающе закивали головами. Кто ж упустит случай растоптать соперницу?

— Да, по вашим меркам истинная распутница. Не только целовалась и держалась за руку с мужчинами, но и спала с ними. На кровати. На кухонном столе. В ванной комнате. Один раз даже в парке, в кустах. Но это совсем по молодости.

Кто-нибудь заткните меня, умоляю!

— Все позы перепробовала. Все виды секса. Ну, почти. В качестве оправдания замечу, что последние три года хранила целибат. Можно сказать, встала на путь исправления.

Щёки мои горели, но я смело взглянула в лицо князя. Что, Ролан, шокировала тебя?

— Хотите ещё что-то добавить, эйра? — ядовито процедил кот. — Может, вы, блудница этакая, и на ужин сегодня явились без трусов?

Сыворотка правды не дала солгать.

— Совершенно верно, — вздохнула я, не отпуская алого взгляда Владыки Демонов. — Без трусов. 

Глава 6

Могла ли я подумать, что когда-нибудь окажусь в настолько неловкой ситуации? Неловкой в кубе. В десятой степени. Над столом повисло потрясённое молчание. На меня таращились все — невесты, кот-распорядитель, князь. Я поймала себя на том, что пытаюсь прочитать эмоции на лице Ролана, по чертам, доступным взгляду.

Шокирован демон? Разочарован распущенностью невесты? Или, наоборот, заинтригован? Что если теперь он считает меня особой лёгкого поведения, не годящейся на роль княжеской жены — только постельной грелки?

С другой стороны, а почему его отношение должно меня волновать? С каких пор выиграть отбор стало для меня целью? Кажется, моя задача диаметрально-противоположная.

Вокруг принялись шушукаться. Я словно оказалась в эпицентре нарастающей звуковой волны. Началось всё с редких шепотков, которые раздавались то в одном, то в другом конце стола, но постепенно девицы смелели и спустя недолгое время обсуждали меня уже открыто. Словом, сперва это были всплески от мелких камешков, брошенных в воду, но вскоре — бурление целого закипевшего озера.