Прогулка по городу явно доставляла Ланимеру огромное удовольствие. Он неторопливо шёл по тенистой улице, на которой величественно возвышались старинные дома, особняки и дворцы, соперничающие меж собой в великолепии. При этом парень увлечённо рассказывал спутникам:

— Вена — один из самых красивых городов Центральной Европы! У него богатое историческое и духовное прошлое! Этот город подарил миру известных музыкантов, проживавших и творивших в нем: Моцарт, Бетховен, Гайдн, Шуберт, Брамс.

Говоря о композиторах, Ланимер невольно пробежал своими длинными пальцами по воображаемой клавиатуре, а затем широко раскинул руки и крутанулся вокруг себя, глядя на безоблачное небо. Красота Вены покорила его своим неповторимым шармом. Такое эмоционально-лирическое настроение, не присущее всегда уравновешенному и рассудительному Ланимеру, весьма удивило его друзей.

— Да, город бесспорно прекрасен, — заметил Билл, разделяя энтузиазм Ланимера, который продолжал восхищённо рассказывать о столице Австрии.

— Это невероятно замечательный, просто фантастический город! — глаза Ланимера горели огнём задора. — Вена — это величие и роскошь с налетом старины, Вена — это город музыки и великих музыкантов, Вена — это город фиакров и танцующих белых жеребцов, Вена — это изумительный кофе и знаменитый яблочный штрудель. Одним словом Вена — это Вена… — он аж задохнулся от избытка чувств, не сумев подобрать нужные слова. Громко втянул воздух, он всё же довёл фразу до развязки: — Это город, в котором нужно хоть немного пожить, а не просто пробежаться по улицам в поисках музея с нужной картиной.

Ланимер на секунду замолчал, чтобы оглянуться вслед хорошенькой девушке в коротком платьице, изящно дефилирующей на высоких каблучках.

— Ну вот скажите, как можно искать какой-то там замшелый музей, когда тут такие девушки? — чуть ли не вскричал Ланимер.

Двое его попутчиков тоже оценили красоту девушки, прицокнув языками.

— Наши Невидимые девушки не хуже, — вступился за своих Ник. — Просто ты к ним привык и не замечаешь их красоты.

Дождавшись, пока прелестница скроется за поворотом, Ланимер печально вздохнул и вернулся к теме разговора:

— Это город чарующий и прекрасный, как сама музыка, аромат кофе, цоканье лошадиных копыт по булыжной мостовой, запах глинтвейна и еловых лап перед Рождеством… Жаль, что границы современного Безвременья теперь заканчиваются на территории России, а то я бы с удовольствием пожил в Вене!

— С радостью составил бы тебе компанию, — признался Ник, чуть ли не выворачивая шею при осмотре очередного особняка.

Погоня за Бобовым Королём

Детальный осмотр города, видимо, стоило отложить до следующего, более подобающего случая. А сейчас Ланимер стремительно вёл своих друзей к намеченной цели — Музею истории искусств. Штудируя путеводитель по Вене, Ланимер прочёл Нику и Биллу статью о самом музее, чтобы они имели представление о том, в каком знаменитом месте им доведётся побывать.

— Музей естествознания — крупнейший музей в Австрии. В середине позапрошлого века было запланировано построить два крупных музея. Поэтому были заложены два здания, похожих друг на друга, как братья-близнецы — Музей истории искусств и Музей естествознания. Они разместили в себе огромное количество исторических и природных образцов.

Решив, что с его спутников достаточно энциклопедических знаний, Ланимер замолчал. Он продолжал сверяться с картой города, чтобы не сбиться с пути. Оказавшись на Рингштрассе, Ланимер оторвался от путеводителя и понял, что они пришли.

Что ни говори, а пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», в очередной раз оправдала себя. Никакие статьи с описанием и многочисленные фото не могли передать всю красоту раскинувшегося перед взором зачарованных путников архитектурного ансамбля.

Территория музея была огромна. Это был просторный сквер, от середины которого расходились широкие величественные аллеи. Между них зеленели газоны с аккуратно подстриженными деревьями в виде усеченных конусов. По всей территории парка были разбросаны прекрасные статуи.

В центре была небольшая площадь, где возвышался бронзовый памятник императрице Марии Терезии. Восседающая на троне императрица была окружена государственными советниками в виде стоящих фигур, а четверо полководцев, хранившие её покой, застыли верхом на мраморных скакунах.