В этот раз, после традиционного вступления, развивающее тему слухов, начатую Иоанном Васильевичем, Андрей предложил тому издавать газету, то есть, информационный листок. Просто и бесхитростно. Раз в месяц или квартал период издавать такую тоненькую брошюрку в которой информировать людей о происходящих событиях. О законах, о наградах, о наказаниях, о новинках и прочих важнейших вещах, которые должен знать любой уважающий себя человек.

Умеющих читать в державе было немного. Людей же, кому это действительно требовалось, еще меньше. Поэтому на всю державу такой газеты хватило бы и тысячу экземпляров. Ну, может быть двух тысяч. И «Ведомости», а именно так предлагал назвать сие издание Андрей, можно было распространять за деньги. По подписке. За хорошие деньги. Ибо то будут не слухи, а важнейшие официальные сведения из первых уст. Более того, он предлагал выделять в газете той несколько страниц под платные объявления. За ОЧЕНЬ хорошие деньги.

Расписывая свое предложение Андрей не забыл упомянуть о том, что еще Гай Юлий Цезаря издавал «Деяния сената» и «Деяния римского народа». Упомянув, что в Италии уже долгое время популярна практика ежедневных информационных листков, в которых описывают текущие новости дворца. В том числе мелкие и малозначительные. И которые дают прочесть всем желающим за мелкую монету[5].

И вот тут Анастасия очень увлеклась.

Она сразу поняла, что эта, на первый взгляд, глупая затея — мощнейший инструмент управления слухами. Грубо говоря — ты людям лапшу на уши вешаешь, а они тебе за это еще и деньги платят. Идеально! Что до мужа она и довела, приведя того в неописуемый восторг. Ведь он таким образом получал мощнейший инструмент против бояр, держащих руку у него на пульсе… на шее, то есть. Оставалось дело за малым — найти людей для реализации сего проекта. Но Иоанн Васильевич, загоревшись, да еще и получив стимул в виде едва ли не одержимой супруги, был весьма целеустремлен и последователен…

[1] С этим отводом был совмещен отвод канализации и стоков из самой крепости.

[2] Андрей, выстраивая крепость вокруг старой, сохранил концепцию восьмиугольной композиции.

[3] По XVI веку — тридцать лет — это уже возраст немалый. Еще год-два и внуки пойдут. Да и, в отсутствие нормальных медикаментов и медицины, многие попросту до этого возраста не доживали. Ведь любая простуда могла скосить, любая, казалось бы, незначительная инфекция.

[4] Перочинные ножи, то есть, ножи для заточки перьев, появились практически сразу с практикой использования перьев для письма.

[5] Речь идет о «La gazetta dele novit`a», что переводится как «Новости за газету». Газетта — это мелкая итальянская билонная монета, номиналов в два сольдо, по покупательной стоимости соответствовал примерно полушке.

Глава 5

1556 год, 16 мая, Тула

Утро началось неожиданно.

К Андрею в гости заглянул Ахмет. Тот самый Ахмет, который в свое время осаждал его крепость на реке Шат и пытался взять ее приступом. А потом участвовал в битве у Селезневке и оказался один из немногих, кто убежал из ловушки. Более того, как позже выяснилось, он еще и в лагере у реки Гоголь стоял. В общем — лиха от парня он хлебнул немало. Практически — старый боевой товарищ… с некоторыми оговорками…

— Вот неожиданность, — хлопнул себя по бедру воевода. — Не ожидал тебя увидеть.

— И я надеялся, что Всевышний отнесет. Но у него, видно, свои планы.

— Ты подневольно приехал, что ли?

— В какой-то мере, — вяло улыбнувшись ответил Ахмет. — Я приехал предупредить тебя. На твои земли набег собирают в скорости. Не ведаю насколько я их опережаю, надеюсь, у тебя будет хотя бы седмица. Но за то не поручусь.

— Предупредить? Зачем тебе меня предупреждать?

— После этих всех неудачных походов меня с моим родом вытеснили с хороших кочевий и оттеснили ближе к Туле. Так что теперь сориться с тобой мне не с руки.

— А что так? Раньше ведь в степи иначе было.

— Раньше. Но я как раньше не хочу. Крови моего рода пролилось много. Слишком много. А ты вот — под боком. Ежели люто разойдемся — род мой может и не выжить.

— Резонно, — кивнул Андрей. — А тебя не накажут за то, что ты пришел меня предупреждать?

— Может и накажут, если узнают. Но ты ведь болтать о том не станешь, так ведь?

— И мои люди тоже не будут, — кивнул Андрей, скосившись на нескольких присутствующих воинов. И те синхронно кивнули.

— А значит для всех я приехал с тобой торг вести о шерсти. Вся степь уже знает, что ты шерсть скупаешь. И не только овечью, но и верблюжью. Так что, почему бы мне не обсудить с тобой торг? Зазорного в этом нет ничего.

— И то верно. А что еще знает степь?

— Болтают многое, — уклончиво ответил Ахмет и чуть попятился, давая понять, что делиться сплетнями не намерен. Во всяком случае, пока.

Андрей хмыкнул.

Этот человек не пришел бы к нему, не зная, что за воеводой сила. В степи уважали и признавали только ее. Сила… сила… а не выгода привела Ахмета сюда. И он явно на это намекнул. Наверняка, после битвы на Гоголе и захвате ханского бунчука у Андрея была репутация самая невероятная. Вроде какого-то великого батыра, за которого сражается и небо, и земля. Особенно в канве старых историй. Ведь байки про оборотня, поднятие мертвых, призвание духов и прочие мистические бредни, никуда не делись. Если они по Туле ходят, несмотря на методичное пресечение, то по степи и подавно…

— Что ты хочешь за свою помощь? — после долгой паузы спросил Андрей.

— Ничего. Я просто предупредил того, с кем хочу мирно жить, — вполне вежливо ответил он. Воевода же трактовал это как поиск прощения за ошибки прошлого. И, судя по глазам Ахмета, он не ошибся в своем предположении.

— Я всегда рад доброму соседству, — ответил ему Андрей. — Надеюсь ты погостишь в Туле день-другой. Нам нужно будет обсудить торговлю шерстью. Например, завтра.

— Разумеется, — кивнул Ахмет и сделав три шага назад, покинул помещение.