— Ты очнулась! — мама всплеснула руками и бросилась ко мне.

Шон вздрогнул и выпрямился, тряхнув головой, чтобы прогнать остатки сна.

Я в страхе схватилась за живот, но не обнаружила упругую возвышенность. Осознала, что потеряла ребёнка, и взвыла, как раненная волчица.

— Успокойся, — Шон обнял меня, еле сдерживаясь, чтобы не завопить самому. — Надо смириться с утратой. Ты должна беречь себя и не расстраиваться. У нас ещё будут дети.

Я посмотрела на него, как на умалишённого. Его фраза: «У нас ещё будут дети», эхом прокатилась по моему сознанию, причинив боль. Я скорбела по невосполнимой потере, а он уже строил планы на будущее! Возможно, так и надо, но я не могла смириться с происшедшим. Душевная боль отчаянно терзала меня.

— Почему небеса и силы магии так несправедливы ко мне? — сквозь слёзы произнесла я, найдя виноватых.

Шон скрипнул зубами, и я невольно глянула на него. Красивое лицо исказила гримаса ненависти, и он процедил сквозь зубы:

— Не вини небеса. Они даровали нам счастье и нормальную семью. Но с появлением твоего бывшего… — он чуть было не выругался, говоря о Нике, но на начальных буквах бранного слова смолк, и продолжил незаконченную фразу: — … всё пошло наперекосяк. Я не знаю, как изгнать его из города. Портал закрыт. И если Ник ещё хоть раз приблизиться к тебе, я просто убью его, чтобы решить все проблемы.

— Нет! — вскричала я, и тут же закрыла рот обеими руками, чтобы приглушить свой вопль.

— Отчего же? — глаза Шона заблестели ненавистью и ревностью.

— Нашёл время говорить про убийство! — фыркнула Дейла, отпихивая Шона от кровати. — Иди отсюда. Неужели все мужики придурки?

Она ничуть не стеснялась в выражениях, отчего Шон обалдел, глядя на юную бунтарку.

— Дейла права, — поддержала её Белла, наступая на Шона. — Виктории и так сейчас не сладко, а тут ты начинаешь говорить гадости.

Мама замахала ладонями, и, ухватив близняшек за локти, оттянула в сторону.

— Не забывайтесь, леди, — услышала я её возбуждённый шёпот. — Он — муж вашей сестры. Так что пусть сами разбираются.

— Но мама! — воспротивилась Белла. — Виктория слаба, а он…

— А он — её муж, — ещё раз напомнила мама, перебив Беллу.

Их перебранку слышала не только я, но и Шон. Изменившись в лице, он виновато потупил взгляд синих глаз и, взяв меня за руку, поцеловал пальцы. Его губы горячие и влажные просили прощения красноречивее всяких слов. Видимо, Шон осознал, что мои сёстры правы.

— Ты скоро поправишься, — ступил он на нейтральные земли переговоров. — Всё наладится, дорогая. Я огражу тебя от всех неприятностей.

Меня-то он оградит! Но только что Шон угрожал Нику, поэтому я, сдерживая дрожь в голосе, спросила:

— Но ты ведь не тронешь Ника? Да? Он не виноват в том, что всё так случилось.

Моё заступничество заставило Шона разъярённо запыхтеть, но он сдержался, не проронив ни слова. Услышав меня, мама всплеснула руками и закачала головой. По её реакции я поняла, что эту тему лучше не трогать. Следом пришло осознание, что чем меньше я буду упоминать в разговоре Ника, тем целее он будет. Не хотелось бы знать, на что способен Шон в порыве гнева. Убийство в нашем городе сойдёт ему с рук, так что не стоит будить в нём зверя. Я не сомневалась, что Ник сможет постоять за себя, но методы Шона могли быть не слишком честными и открытыми. Мало ли что он придумает, чтобы сжить со свету ненавистного соперника. Поэтому я погладила его по руке и сказала:

— Пообещай мне, что не возьмёшь грех на душу. Иначе небеса не пощадят нашу семью и не даруют счастья и детей.

Видя, как он подобрел, я с облегчением вздохнула. Кажется, мне удалось замаскировать тревогу за Ника под заботу о нас с Шоном.

— Главное, чтобы он больше не лез к нам, — отметил Шон уже совсем другим голосом, в котором не было ненависти и желания убивать.

— Где Артур? — спросила я, чтобы совсем уйти от разговоров о Нике.

— С Мэри у нас дома, — ответила мама и, многозначительно посмотрев на меня, добавила: — Не переживай за него. С ним всё в порядке.

Значит, Ник не добивается общения с сыном. Оно и к лучшему. Так всем спокойнее.

Мысленно отмахнувшись от Ника, свернулась калачиком и обхватила живот, нянча свою невосполнимую потерю. Я любила ещё не рождённое дитя и теперь ощущала душевную боль и немыслимую скорбь.

Шон склонился и обнял меня. Это горе было одно на двоих, и я знала, что Шону так же тяжело, как и мне. Ощутила единение с мужем и расплакалась в его объятиях. Он гладил меня по голове и утешал, что-то бормоча.

И тут я вспомнила то, что до этого момента почему-то выветрилось из моей головы. Перед моим внутренним взором вспыхнул образ черноволосого смешливого малыша, как две капли воды похожего на моего сына. Как могло случиться, что Катрина родила Нику копию Артура? Никакие силы магии и воля небес не способны воспроизвести на свет столь схожих детей, рождённых от разных матерей.

Все события минувших дней пронеслись передо мной, обретя новые краски. Многое, о чём раньше я даже не догадывалась, теперь стало очевидным. Мысли толкались в моей голове, словно им было тесно. Я часто задышала, чтобы не потерять сознание и, глянув на Шона, а затем на маму с сёстрами, заявила:

— Ричард — мой сын. Я родила близнецов, но одного из них забрали!

Судя по выражению лиц окружающих, они догадались об этом намного раньше меня. Так что моё открытие не стало ни для кого шоком. И только Шон тяжело вздохнул, предвкушая новые проблемы.