Ну вот, я тут стараюсь, изображаю любящую супругу Шона, а на самом деле плохо скрываю истинные чувства. Эх, скорее бы Шон смог открыть портал и выпроводил бы Ника восвояси. Мне больно было видеть его, но ещё больнее было из-за разлуки с сыном. Мимолётные и недолгие встречи не могли успокоить моё материнское сердце. Хотелось быть рядом с Артуром.

Я настолько размечталась о сыне, что мне показалось, будто я увидела его среди резвящейся у костра ребятни. Но ещё через несколько мгновений я поняла, что ничего мне не показалось, и что Артур действительно здесь!

— О, небеса! — я подскочила, тревожно глядя на сына. — Мэри недоглядела, и он сбежал к друзьям, — поняла я и тут же дёрнула за руку Кортни, заставив встать. — Прошу тебя, тихонечко уведи его отсюда. Мне нельзя подходить к нему, чтобы Ник ничего не заподозрил.

Кортни проследила за моим взглядом, и, всё поняв, побежала к детям. Ещё не поздно было всё уладить. Она приблизилась к Артуру и, присев перед ним на корточки, о чём-то заговорила. Артур отчаянно закрутил головой, отказываясь от её предложения. Тогда она пригрозила ему пальцем и продолжила уговоры. При этом даже встала и стала оттеснять его в сторону безлюдного места.

Но Артур совсем не хотел уходить. Он начал капризничать. Кортни в ужасе подхватила его на руки и понесла прочь. В этот миг Артур увидел меня и, протянув ко мне руки, заорал:

— Мама! Мама!

Я чуть не упала от волнения. Ну почему всё складывается так неудачно? Хоть бы Ник не услышал Артура и не увидел его!

И в этот миг случилось самое неожиданное: малыш вывернулся, выскользнув из рук Кортни, и кинулся ко мне. Теперь уже все увидели и услышали его. Даже музыка стихла и танцующие замерли в осознании того, что сейчас произойдёт.

Артур подбежал ко мне и обнял. Его тоненький голосок прорезал звенящую тишину:

— Мама! Я не хочу больше играть в прятки и жить с Мэри в одиноком доме. Я хочу жить с тобой. Мне там скучно! Мамочка, разреши мне вернуться домой!

Я замерла, не смея даже вздохнуть. Подняла глаза, обводя испуганным взглядом присутствующих. Все молча смотрели на меня. И тут я поймала взгляд Ника. Обескураженный, ошеломлённый и будто немного испуганный. Ник смотрел то на меня, то на Артура и его лицо вытягивалось от удивления. Я поняла, что сейчас случилось непоправимое и самое страшное.

Казалось, что даже костёр затаился и перестал потрескивать. Напряжение росло. Первым пришёл в себя Шон, и метнулся ко мне, запоздало заслонив Артура от Ника.

Но Ник тоже отошёл от первого шока и ринулся в нашу сторону. Шон преградил ему путь, но Ник смёл его одним движением руки и присел возле Артура.

— Ричард, как ты здесь оказался? — спросил он, обнимая сына. Тот испугано замер.

Вопрос Ника оказался настолько обескураживающим, что, наверное, только поэтому Шон не стал чинить разбирательств из-за пренебрежительного отношения к нему.

— Ричард? — переспросила я, обомлев. — Какой Ричард?

— Мой сын, — ответил Ник, отпуская ребёнка и поднимаясь.

— Я и так знаю, что он — твой сын, — начала я терять терпение. — Только он Артур.

— Не надо придумывать новое имя моему сыну, — возмутился Ник, снова потянувшись к малышу, но Артур отскочил, спрятавшись за меня. — Ричард, что ты делаешь? — не понял Ник, снова протягивая к нему руки. — И почему ты эту леди называешь мамой?

У меня аж мозг взорвался непониманием. Что с Ником? Что он несёт? Увидел, что ребёнок похож на него и решил тут же назвать его другим именем и заявить, что я своему сыну никто и звать меня никак?

— Ник, прекрати паясничать, — я взяла Артура на руки и крепко прижала к себе. Шон встал рядом, готовый наброситься на Ника в любую секунду. — Зачем ты пугаешь ребёнка?

— Но он — мой сын! — воскликнул Ник, раздувая в негодовании ноздри. — Что здесь происходит? На каком основании ты не отдаёшь его мне?

— Ты что, сошёл с ума? — взревел Шон, толкая Ника в грудь. Тот чуть не упал, но удержался на ногах. — Ты и знать не хотел о рождении Артура, а то вдруг объявился здесь, чтобы забрать его? Ты напрасно думаешь, что я позволю тебе отобрать у нас Артура!

Ник отступил, будто его ударили по лицу. Нездоровый блеск его глаз показался мне признаком сумасшествия. Он впился пальцами в волосы и, не отрывая взгляда от сына, выдохнул:

— Этого не может быть!

— Чего не может быть? — моя мама встала между ним и мной. — Того, что вы, ваше высочество, обрюхатили мою дочь и бросили её гнить в темнице, где она провела первые месяцы беременности? Я тоже раньше думала, что подобного не может быть, но теперь благодарю небеса за то, что Шон выдернул из ваших подлых лап мою дочь и её сына. Артур считает отцом Шона. Не надо было вам вмешиваться. Здесь вам никто не рад. Уходите прочь!