— В душ! В душ! И за дело! — снимая на ходу халат, девушка бодро двинулась в ванную.

Вера не любила откладывать дела в долгий ящик. Тем более такие необычные. Сказала за дело, значит за дело.

Надев любимые джинсы со стразами понизу и мягкий фисташкового цвета джемпер с закрытым горлом, она спустилась вниз, в столовую, где сервировали для постояльцев завтрак с восьми утра до десяти. По крайней мере, так было в описании услуг "Восточной".

Однако столовая была пуста.

Только на одном столике сиротливо стояла плетёная хлебница, покрытая кружевной белой салфеточкой.

На стук Вериных шагов выглянула вездесущая Анна.

— Ах, барышня, что же вы не позвонили? Я подала бы завтрак в номера.

— Ничего страшного. Я вполне могу позавтракать здесь, — и Вера уселась за ближайший столик.

— Сию секунду. Уже несу, — и Анна метнулась в соседнюю дверь.

Как же странно она выражается… Ну, может быть, под старину тут косят. Может, фирменный стиль такой.

Через несколько минут ей подали завтрак.

Ничего оригинального. Овсянка, сэр-р…

Правда, с изюмчиком и сваренная на молоке, каша оказалась удивительно вкусной.

Ломтики сыра, поданные на десертной тарелочке, истекали слезой и выглядели донельзя аппетитно.

Хлеб радовал глаз хорошо пропеченной корочкой и душистой, ноздреватой мякотью.

— Это не Москва, не-ет… Боже, да тут райская еда.

Прямо хоть сейчас на жительство перебирайся, — и Вера откинулась на стуле, прихлебывая какао.

И какао это было как в детстве. Шоколадное молоко его матушка называла. Нежный терпковатый вкус с толикой ванили перенёс Веру далеко-далеко.

Казалось, она опять дома с матушкой, ей десять лет. Казалось, её окружает тепло родного дома и защищают его стены.

Казалось.

Вера моргнула и вернулась в реальность. Вытерла губы салфеткой, и пошла себе.

Её ждала Лесная улица дом 12 и неизвестная Князева А. И.

Бодро стуча каблуками, девушка подошла к ресепшен.

Молодая девушка с короткой стрижкой, в белой кофточке и тёмной юбке подняла голову.

— Чем могу помочь?

– Скажите, как добраться до Лесной улицы?

— Лесная? Это на пятом автобусе нужно, до конечной, а там недалеко.

Остановка за гостиницей, у площади.

Вера кивком поблагодарила, и вышла на улицу.

Снегу намело! Ветер утих, поработав на славу. Тёмное облачное небо висело низко и явно обещало вскоре подсыпать ещё снежку. Вера с сомнением посмотрела на свои сапожки. Сапожки были до половины икры. Тут валенки надо. И двинулась по полу протоптанной тропинке, надеясь, что та приведёт её к остановке.

Вере повезло. Остановку она нашла сразу, более того, пятый автобус подошёл через десять минут. Правда, желающих попасть в его тёплое нутро оказалось предостаточно. В основном это были разбитные тётки бальзаковского возраста с клетчатыми сумками, в валенках с калошами и платках поверх шапок из искусственного меха.

Через несколько остановок они выгрузились полным составом, и дальше автобус пошёл практически пустой.

Лишь на заднем сиденье ворковала парочка, не обращая ни на кого внимания, культурно сплевывая поедаемые семечки в газетный кулёк.

Да спереди сидел сурового вида мужчина лет под шестьдесят в потертой шапке-ушанке и ватнике.

Вот и конечная.

Вера вышла из автобуса, который тут же развернулся и укатил в противоположном направлении.

Явная окраина, то тут, то там частные дома за высокими заборами.

Окликнула пожилого мужчину, который тоже вышел здесь, и не торопясь шёл мимо.

– Подскажите, где Лесная улица?

— Эта и есть Лесная. Какой дом надо?

— Двенадцатый.

— Эка! — с удивлением сказал мужик. — Так двенадцатый сгорел ещё по лету.

— Как сгорел?! — Вера почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Так как-как. Пожар был, вот и сгорел.

— Погодите… Но я… Мне посылку прислали, на днях. И обратный адрес этот был.

Лесная улица дом 12.

— Не знаю, барышня, что вам и сказать. Только сгорел дом-то по лету, как есть сгорел, — и он отправился куда шёл.