И девушка, уже не прислушиваясь к доводам рассудка (какие там доводы, когда попала в ситуацию, о которой тот и представления не имел?) просто двинулась в направлении, которое ей придал толчок.

Однако глаза Вера открыла. И сразу, как по мановению волшебной палочки, пропало это чувство направления, ведущее ее. Куда? Кто знает. Но вот пропало, как и во все не бывало.

И девушка, надо отдать должное ее интуиции, закрыла глаза, остановилась, и полностью отдалась вслушиванию, вслушиванию в себя. Через какое-то время нужное состояние восстановилось, и Вера облегченно вздохнула.

Вот так, не открывая глаз, полагаясь исключительно на ведущую ее силу, некое натяжение, которое она ощущала, девушка шла. До тех пор, пока ощущение это стало затихать, и в конце концов сошло на нет.

Только тогда Вера открыла глаза.

И тут, прямо перед собой, на малюсеньком пятачке, каким-то образом лишенным высокой травы, а покрытым чем-то очень похожим на мох, празднично зеленый, лежал ее любимый рюкзачок, выделяясь ярким пятном.

Но вокруг него, куда не кинь взгляд, высилось все то же море травы.

Вера, ахнув, кинулась к своему сокровищу, которое, как оказалось, валялось не так и далеко от места ее вынужденного прибытия в гостеприимные объятия местной растительности.

Схватила сумочку, прижала к себе, как весточку, желанную и долгожданную. Весточку с родины, которая где?

Где ты, Земля?

Глаза девушки опять наполнились слезами. Но чувство голода, было, похоже, на порядок сильнее. Потому что первое, что сделала девушка, это скорее расстегнула молнию на потайном кармашке, и вытащила-таки долгожданную “Аленку”, которая с честью выдержала путешествие между мирами. Ну, чуток поломалась и немного подтаяла, делов-то.

Вера, чуть не урча от нетерпения, развернула фольгу, и с наслаждением положила в рот отломанную дольку. Почувствовав на языке долгожданную сладость, она расслабилась и снова закрыла глаза, уже от удовольствия.

Наконец, когда долька благополучно отправилась насыщать энергией организм, оставив после себя одно воспоминание, Вера открыла глаза и решила, что, несмотря на протесты желудка, одной будет достаточно.

НЗ на то и НЗ.

Кто знает, как скоро она сможет найти еду? Пока вокруг была одна трава и слепящее солнце, которое поднялось уже значительно выше, грозя залить все вокруг своим сиянием.

Однако, несмотря на то, что местное светило сияло ярко, и поднялось уже достаточно высоко, намного жарче не стало. Уже один этот факт обрадовал девушку безмерно.

Кто его знает, почему это так, и какова научная подоплека сего явления, не особенно интересовали нашу Веру. Хотя, будь тут Колька, вот он бы ей на пальцах объяснил. И так, что бы девушка поняла и смогла объяснить другому, буде желающий нашелся.

А пока представителей рода человеческого вокруг не имелось.

Вера, на этот раз, подстраховавшись, надела рюкзачок именно как положено, а не через одно плечо, и, уже не задумываясь, закрыла глаза, положившись на ново обретенное умение чувствовать направление, отправилась назад, к оставленным вещам.

Благо недалеко.

И вот там уже серьезно задумалась

Да, негоже оставлять вещи здесь, бросать. Но стоит ли их брать с собой, тащить по жаре?

Потому что девушка таки вспомнила, что вот справа, теперь направление для нее было открытой книгой, там, где она знакомилась с единорожками, далеко впереди виднелись какие-то развалины.

Значит, вполне возможно, там могли быть и люди.

Жалящую мысль о том, что, где есть развалины, там обычно людей не бывает, Вера старалась не допускать в сознание.

— Если и нет, так были. И значит, можно их найти. В любом случае, куда еще идти, я не знаю, — твердо сказала девушка.

Вера еще раз посмотрела на аляску, на сапожки, на свои босые ноги.

Ногам было хорошо.

Однако девушка надела-таки сапожки, пусть и с расстегнутой молнией. Чисто на всякий случай — а вдруг змеи?

До сих пор никаких представителей семейства пресмыкающихся ей не попадалась, но кто его знает. И вообще, береженого бог бережет.

Да и не хотела Вера оставлять вещи. Вот душа не давала.

И она, постаравшись завязать аляску на поясе, что ей, конечно, удалось не сразу, в расстегнутых сапогах и в, пардон, одном кружевном лифчике, спрятав джемперок в вовремя найденный рюкзак, отправилась в выбранном направлении.

Перстень же, опять притворившись обычной стекляшкой, потух и мирно дремал на ее пальце.

Светик, вся в волнении, с головой, которая просто отказывалась думать о массе необходимых дел, и даже о проверке, до которых Рульев был мастак, шла по промозглому тратуару, совершая своего рода моцион. Не сказать, чтобы женщина была таким уж приверженцем пешей ходьбы, но, хочешь не хочешь, а вести относительно здоровый образ жизни приходилось. Иначе никакого здоровья не хватит. И так уже давление пошаливает да гастрит этот. Так и до язвы недалеко.