— Так. Значит, это ты моя боевая единица, — сказал Николай максимально холодным тоном. И подняв руку, пальцем в защитной перчатке оттянул полоску ткани, прикрывающую грудь Гвоздикиной. Разумеется заглядывая туда во все глаза.

— Что вы… - возмутилась было она, краснея окончательно.

— Смир-р-рна!!! — рявкнул на неё Соколов. Гвоздикина подчинилась, замерев. Её щёки пылали.

Он продолжал нахально разглядывать её грудь. Потом отпустил ткань, посмотрев в глаза, как ни в чём ни бывало.

— Да, Гвоздикина, камуфляж у тебя не очень. Видно тебя всю, в подробностях. Но мне понравилось. Настоящая хризантема. Или гвоздика. В общем, цветочек.

Она молча слушала, в её серо-голубых глазах мелькали разнообразные, многочисленные эмоции. Буря эмоций. Чего и добивался Соколов.

— Вот что, Цветочек. Я твой новый командир. Зовут меня Николай Соколов. Не знаю чем ты тут занималась, но сейчас у нас будет серьёзное дело. За мной.

В оружейной Соколов наконец смог взглянуть, что позволял ему взять приказ от Маккелен. Глаза мгновенно полезли на лоб. Ему разрешалось брать любое личное и совместимое с «хризантемой» вооружение и системы. Николай не раздумывая выписал Цветочку самый защищённый и тяжеловооружённый вариант оснащения из доступных. Молча следовавшая за ним Гвоздикина, получив наряд, прошла в помещение для оборудования боевых киборгов. Себе же Соколов взял дополнительный маскировочный чехол для бронекостюма, со встроенной дополнительной защитой, полевой командный дельта передатчик, с усилителем против глушилок и АДА-4, с четырьмя магазинами. Нацепив всё это на себя, он снова решил перечитать некоторые детали в прилагавшихся к приказам документах.

От чтения его отвлёк тяжёлый топот «хризантемы». Двухметровая, двуногая боевая машина, вся закрытая множеством броневых пластин из структурированной стали. С двумя большими механическими руками и двумя обычного размера. С огромным скорострельным эльтером в большой правой руке, снайперским диреватором, в турели на правом плече и шестизарядной ракетной установкой за левым. В двух малых руках она несла ещё и крупнокалиберный пехотный огневой комплекс, для ближнего боя. Электроактивное покрытие прямо сейчас меняло окрас с пятнисто-зелёного, на серый городской камуфляж, крупными, угловатыми пятнами, разного оттенка. Мимикрирующие маскировочные чехлы, прикрывали подвижные соединения рук и ног. Всевозможные средства наблюдения, сканирования, наведения на цели и активной обороны, установлены на своих местах. Противоракетный лазерно-баллистический комплекс, сферический импульсный сканер и многоканальный передатчик ложных каналов связи. Постановщик помех, проектор электронного заслона, различные системы противосенсорной борьбы, модуляторы электронной и термооптической маскировки. Даже зенитный прицельный вычислитель для ракет, снайперки и эльтера, Николай не забыл. И даже маневровый плазменно-инверторный движок. Теперь Наталья Гвоздикина представляла из себя самую мощную десантную боевую единицу на вооружении АНК.

Соколов синхронизировал системы связи и обмен данными между «хризантемой» и его уником. Она перепроверила соединение, подтвердила стабильность связи и выдала мониторинг своих систем. «Хризантема» поводила стволами из стороны в сторону, потом закрепила всё оружие в походное положение и открыла бронированное забрало. Хвостики она распустила, чтобы не мешали, а вот макияж остался.

— Мы идём на войну? — спросила Гвоздикина со странными нотками в голосе. А в глазах появился нездоровый блеск.

Николай посмотрел на неё приподняв голову, но сверху вниз.

— Да, Цветочек, мы идём на войну. Чему это ты радуешься?

Гвоздикина промолчала и опять покраснела.

Ровно в полдень Николай получил от Айронса вводную и приказ выдвигаться на место. У штаб-квартиры «Технологий Курназир» его должен был ждать некий инспектор полиции, Артур Йенсен. Как добираться до места, через половину мегаполиса, Айронс важным обстоятельством не посчитал. А потому транспорт Соколов никакой не получил. Удивляться или злиться не было даже желания. И уж тем более спорить с таким начальством. Николай, махнув на всё рукой, отправился с Гвоздикиной на станцию монорельса. Гори оно всё синим пламенем. Сообщил об этом майору Маккелен по факту, уже из вагона монорельса.

Николай ехал стоя, прислонившись к задней стенке и разглядывая в окно уличную суету. Гвоздикина занимала остальное пространство на задней площадке, держась за поручень обеими левыми руками. Вся задняя часть вагона пустовала, пассажиры предпочитали разглядывать вооружённую до зубов парочку издалека, из другой половины. Никаких препятствий по дороге они не встретили. Даже полицейские, в патрульных машинах, только поглядывали на них через окна. Главной же проблемой стали уличные зеваки. Желающих поглазеть на полностью оснащённую «хризантему» в городе оказалось просто пруд пруди.

От станции пришлось идти ещё почти половину квартала. Проспект Освободителей, на котором они и должны были встретиться с инспектором, выглядел просторно. Даже тротуары здесь были сделаны очень щедро, в две пешеходные дорожки и два газона. Цель похода Николай заметил издалека, как только свернул на проспект. В реальности штаб-квартира компании Курназир выглядела ещё гротескнее и монументальнее, чем на изображениях. Адская смесь готического стиля с высокотехнологичными решениями, в стекле и стали. Внешний периметр формировался шестиэтажным восьмигранником, с высокими, узкими окнами. Главное здание стояло глубоко во внутреннем дворе. Перед самим комплексом широкий сквер, с двумя фонтанами и всего несколькими хвойными деревьями.

Инспектор Йенсен оказался довольно щуплым темнокожим парнем, в, можно сказать, классическом полицейском плаще. Прямо как с картинки сошёл. И башмаки начищены, и наручный уник блестит. Бронекостюм полицейский под расстёгнутым плащом. И даже кобура со служебным пистолетом нацеплена подмышкой, как в кино. Вот только машина у него явно казённая, наверное, старше самого Йенсена. Его искусственный помощник, полицейский андроид «констебль» четвёртой модели, тоже не слишком сверкал новизной. Ждал их инспектор на противоположной от сквера стороне проспекта, у надземного пешеходного перехода.