— Как? Как они это сделают? Вас ведь окружают надёжные люди, — сразу удивлённо спросил Соколов, — вы не начали бы это всё, если бы не доверяли им полностью.

— Мои люди тут ни при чём. Механизм ликвидации уже встроен в моё собственное тело.

После этих слов Штайнера, Николай сначала недоуменно воззрился на него, а потом у него отвалилась челюсть. В голове всё сложилось само собой. Командор, похоже, говорил правду, руководству действительно нужен контроль, полный контроль, во всём. И, если подумать, это было логично, с точки зрения властей. Хоть и отвратительно.

— Да, я вижу, ты догадался. Это можно назвать маячком верности. Подозрения о таком инструменте возникли у меня ещё в войну. Когда опытные и грамотные командиры, всегда старавшиеся беречь своих людей, внезапно начинали посылать целые эскадры на убой. А недавно я получил не просто доказательства. У меня в руках весь проект, со всеми техническими и медицинскими деталями.

Командор включил проектор в своём унике и перед ним в воздухе появилась голографическая схема. Трёхмерный анатомический силуэт человека с расположением всех органов, и красным цветом обозначился имплант. Встроенный в основании черепа и как будто пустивший корни в мозг и вдоль позвоночника.

— Система «Указ». Она одновременно содержит личный командный шифр, подтверждаемый генетическим кодом владельца, и служит последним средством контроля. Устанавливалась всем флаг офицерам. Без этого импланта невозможно командовать соединениями ВКС, каждый боевой приказ флагмана подтверждается им. Теперь в министерстве собираются ввести её и для всех капитанов военного флота.

Николай попеременно смотрел то на трёхмерную схему, то на Штайнера.

— А когда флагманам сообщают об этом? О том, что эта штука убивает своих за неповиновение? Когда офицер уже отказался выполнять приказ?

— Именно так.

— То есть, большинство и не знают об этом? Чёрт. Командор, я не нахожу, что и сказать, — с трудом подбирая слова заговорил Соколов, — с этим как-то можно бороться? Хоть что-то можно сделать? Противодействовать, помешать работе этой дряни? Извлечь её наконец?

— Нет, — спокойно ответил Штайнер, — вся изначальная идея в этом и заключалась. Имплант не просто бионический, он имеет в структуре органические части и он невероятно продвинутый. При хирургическом вмешательстве срабатывает предохранитель. Извлечение обычными медицинскими методами невозможно. «Технологии Курназир» сейчас работают над этим, но результат будет не скоро. Единственная возможность пока что, это препятствовать поступлению командного сигнала.

Николай понял, что Штайнер и без него уже прощупал все варианты.

— Командор, раз уж заговорили, давно хотел спросить, скажите, какую роль во всей этой ситуации играет компания Татьяны Курназир? Почему вы помогаете друг другу?

— Мадам не показалась тебе несколько экстравагантной? — ответил Штайнер вопросом на вопрос.

— Весьма интересная женщина, — уклончиво ответил Николай.

— О, да. Ты ведь читал её биографию?

— Разумеется, командор. Когда знакомился с первым заданием.

— Тогда ты в курсе, что после убийства её мужа и сыновей, она сумела покинуть штаб-квартиру «Олимпии»? И ты в курсе, что её корабль был перехвачен эсминцем «Керетаро» и уничтожен, а её саму долгое время считали погибшей?

Соколов утвердительно кивнул.

— Я внимательно читал, сэр.

— Однако, я уверен, ты не знаешь, кто командовал тем эсминцем.

По заигравшей на лице Штайнера озорной ухмылке, Николай догадался, что тот имел в виду.

— Это вы тогда отпустили мадам Курназир в «Арахну».

Командор пожал плечами, его ухмылка превратилась в улыбку.

— Приказ был выполнен. Корабль был уничтожен. Однако в приказе не было ни слова о втором корабле, спрятанном в первом.

— А вы знали об этом втором судне?

— Знал.

Соколов усмехнулся, покачал головой и воззрился на Штайнера.

— В таком случае, сэр, у меня по этому поводу остался только один вопрос.

— Почему я всё ещё жив? — рассмеялся Штайнер, а Николай невольно восхитился, как старый командор до сих пор сохраняет бодрость духа и чувство юмора, — скажем так, мне относительно повезло. За всё, за все мои прегрешения, в итоге, я отделался пожизненным назначением сюда в звании низшего флаг офицера.

Командор замолчал, выжидательно глядя на Соколова. А тот укладывал в голове невероятные откровения. Николай наконец начал понимать, чем были продиктованы многие события и действия, что происходили с ним и вокруг него. И откровения Штайнера немного приоткрывали его мотивы.

— Командор, вы ведь не со всеми своими людьми вот так откровенно разговаривали, по душам.

— Верно. Я посмотрел, как ты принимаешь решения и действуешь. И заметил, что ты умеешь и любишь думать, стараешься понять причины событий и, соответственно, продумать свои действия. Ты очень быстро понял, что происходит нечто из ряда вон. И не хуже меня способен осмыслить, откуда растут ноги. Поэтому я хотел бы видеть тебя на своей стороне, толковых людей никогда не бывает много. И я вижу, ты уже понял, что все нынешние обстоятельства растут из давно минувших событий. Я и сам бы не смог до этого докопаться, если бы не видел реалии войны, отгремевшей сорок лет назад.