– Он к нам приставлен был. По политической части.

– Че?

– Ну… каждый день собрания получасовые, долгий нудный гундеж про то, как мы все должны быть благодарны нашим славным лидерам, что утаивать даже часть добычи не есть хорошо и вообще спать надо меньше, думать надо меньше, а вот работать наоборот – надо как можно больше. Постоянно стучал на нас. Многим жизнь загубил. Я уже раз пять просил парней сдержаться и не удавить крысеныша.

– Почему?

– Сдохни он – меня бы сняли – просто ответил капитан, садясь первым и начиная резать отвратно выглядящий черный бугристый хвост – Уйди я… кого поставят на это корыто? Какую-нибудь прикормленную гниду из своих? Тогда работягам вообще житься не станет.

– Не хочешь за них отомстить? – лениво поинтересовался я.

– За кого? – удивленно выпучился Мульрос.

– За парней своих.

– Так они живы!

– Живы? – я глянул в иллюминатор, где выползшая на палубу похожая на разложившегося багрового червя тварь втягивала в себя голову Ланса – Ладно этот…

– Команду сняли три часа назад – буркнул капитан – Вместо них загнали на борт команду долбанных майлсов. Ну типа солдат здешних. Не элитных, конечно, те далековато. А эти просто охранники с Чернодра. Это третий прибрежный форпост в паре миль отсюда.

– Твоя команда сейчас там?

– В точку. Со мной только электрик и моторист отправились.

– Их не жалко?

– А чего их жалеть? Забаррикадировались себе в моторном отсеке и сидят, на нас через вон ту камеру поглядывая – капитан кивнул на насаженную жопой на бутылку пластиковую лягушку, закрепленную под потолком в углу.

– И слышат нас?

– Слышат.

– Тогда пусть топают сюда – усмехнулся я, втыкая вилку в пахнущей дерьмом и сильной химией мясо. Попробовав, выплюнул, смыл это дерьмо с языка глотком самогона и шагнул к рюкзаку – Угощу кое-чем повкусней. Есть копченый осьминог и вяленая рыбья жопа – большая.

– Я за такое… – шумно выдохнув, Мульрос опрокинул в себя стопку и закашлялся – М-мать твою… ось-к-ха-ног… осьми… к-ха… сука копченый! Живут же люди в Зоне! Послаще нашего!

– Так что там про появившуюся брешь? – едва заметно лязгнувший в моем голосе металл заставил капитана осечься, заодно излечив его от приступа кашля.

– Ну раз нас послали на прежде недоступную канатку… Я не говорю, что тут все ангелы. И раньше нападали! Грабили! Даже сама стальная кабинка для нас – ценность великая! В ней же можно жить и не бояться ни тварей, ни ядовитого тумана. Понимаешь?

– Продолжай.

– Так что технология грабежа давно отлажена. Но потом… после жестких вооруженных терок с Дублином… удалось договориться кое о чем.

– Например?

– Ну… мы не трогаем канатку. Вообще не трогаем. Даже не смотрим на караван бусин с начинкой из морепродуктов и бухла. Взамен же, раз в неделю, мы вроде как получаем от Дублина крупную посылку.

– С чем?

– А хрен его знает. Нам не докладывают. Но одно скажу точно – патроны шлют. И оружие. Раньше у нас считай кроме копий и тесаков ни хрена не было. А теперь майлсы вооружены пистолетами, винтарями, дробовиками. Смекаешь?

– Смекаю…

– Это недавно началось – дипломатия наша успешная. Даже кое-какие лекарства появились. Плюс инструменты. Мы наконец разобрались со вторым движком и кораблик стал бегать шустрее… Так что я ошалел, если начистоту говорить, когда мы получили приказ снять ту кабину.

– Две девки.

– Две девки – кивнул капитан и робко потянулся к брошенному мной на стол свертку из пластика – Это же оно?

– Девки? Нет. Это осьминог.

– А? Да нет! Я понял…

– Что с девками?

– Да кто его знает…

– Я здесь из-за них – спокойно произнес я и навел дробовик на дверь, откуда послышался топот.

Два ввалившихся в каюту парня были похожи разве что грязью и стилем одеждой. А еще голодным блеском в глазах.

– Сначала укусить хотя бы дай осьминога лапу! А потом убивай! – попросил первый, как завороженный пялясь на стол, где красовался уже развернутое Мульросом угощение – Сука! Большой как хер моего папаши, дно ему пухом!

– Это Эд – вздохнул капитан и ткнул пальцем во второго – А это Сэд.

– Не убивайте пока, пожалуйста – попросил Сэд, делая осторожный шажок вперед.

– Жрите – я отвел ствол дробовика и это послужило приглашением для всех троих.

Осьминога разорвали на куски за считанные секунды. Разговорить неистово жрущих я и пытаться не стал, предпочтя заняться чисткой дробовиков и трофейного пистолета. Закончив с этим, сохраняя бдительность, снял ненадолго снаряжение и занялся его осмотром. Всего насчитал четыре пулевых попадания, хотя может их было и больше – там, где на металле появились следы картечных частых отметин. В меня палили со всех сторон, пока я прорывался к шаткому фундаменту долбанной картонной башни. Обтерев тело, осмотрел себя, убедился, что все в порядке – не считая старых почти зажитых ран – и опять влез в стальную шкуру безликого штурмовика.