На второй день заточения приехала Ева с отцом. Она с порога кинулась обнимать Агнессу, Андрон Долгих только коротко кивнул в знак приветствия и поставил на столик большую коробку.

— Это тебе, — улыбнулась Ева, развязывая красный бантик, и вынимая скульптурку в виде белочки с золотистыми орешками в лапках. Ядра, выполненные из изумрудных кристаллов, сложены в одну горку, сверкающие скорлупки — в другую.

— Спасибо, — слабо улыбнулась Агнесса.

— Ну, как ты? — участливо спросила Ева, устроившись на диване в гостиной.

— Ничего, нормально. — Агнесса лгала, она давно не чувствовала себя хуже.

— Этот Литвин — ищейка. Я узнавал. Землю есть будет, но не отступится. — Долгих расстегнул форменный тёмно-синий китель, чтобы поудобнее устроиться на диване.

— Значит, он выяснит, что Несс этого не делала. Правда же?

Долгих только молча пожал плечами.

— Я этого не делала, — со вздохом сказала Агнесса.

— Конечно! Это все знают! — энергично закивала Ева.

— Да ладно, — произнёс Долгих, откинувшись на спинку дивана, — тебе светит максимум клиника.

— Вот именно! — торопливо подхватила Ева. — Ничего особенного! Всего-то.

— Что? — спросила Агнесса, уловив чересчур активное поведение подруги.

— Ну… там этот Правдоруб опять. — Ева, криво улыбнувшись, достала из сумки цветастый буклет.

Бегло пролистав брошюру, Агнесса увидела не меньше десятка собственных фотографий. Поняв, что номер целиком посвящён ей, отложила в сторону.

— Потом почитаю. Что там насчёт…?

— Следим, — закивал Долгих.

— Я вот что подумала. — Агнесса, поджав одну ногу, облокотилась на спинку дивана, подперев голову рукой. — Если эта Дина была в тот день в «Лабиринте», значит, у них там могла быть какая-то сходка.

— «Лабиринт» — большой район, — задумчиво произнёс Долгих. — Но камеры есть и там. Может, кстати, и тебя рассмотрим.

— А что ты там делала? — включилась Ева.

— Ездила к Котовой.

— А зачем? — оживилась Ева.

— Помнишь видео с её сеанса? Знаешь, кто его снимал?

— Э… и кто?

— Дина.

— Да ладно! — Ева округлила глаза. — А кто тебе сказал?

— Сама Котова. Я за тем и ездила к ней.

— Опять эта Ростова, — поморщился Долгих.

— А почему она раньше не рассказала? В смысле — Котова, почему она раньше не сказала, что это Ростова снимала сеанс? — Ева смотрела то на отца, то на подругу.

— Да просто пожалела эту Дину. — Агнесса задумчиво тёрла пальцами висок. — Талантливая стипендиатка, не с той компанией связалась. Вроде как её спасать надо, а не топить.

— Зато Ростова Котову не пожалела, — сказала Ева, опершись локтями на колени.

— Вот именно. Вы смогли найти типографию? — Агнесса обратилась к Долгих, указав на журнал Правдоруба.

— Судя по всему, они пользовались разными типографиями, — отмахнулся прокурор. — Ты мне вот что скажи — будут ещё сведения?

— Думаю, нет. По крайней мере, пока я здесь. — Агнесса обвела взглядом гостиную.

— Значит, мы начинаем. — У Долгих заблестели глаза. — Кто будет первым?

— Выбор-то небольшой. — Агнесса не чувствовала никакого энтузиазма. — Ростова пока в образе жертвы.

— Это не надолго, — пообещал Долгих.

— Валя вам что-то скажет только в одном случае — если вы прижмёте Хуберта.

— Хуберт?! — У Евы челюсть отвисла, она так и застыла с выпученными глазами и открытым ртом.

— А ты думаешь, ради чего Валя ввязалась в эту историю? — улыбнулась Агнесса. — Голову слепила, фотографию мне подбросила, тебе прислала венок.

— Ты думаешь, это она его прислала? — Ева выпрямилась и теперь смотрела на Агнессу недоверчиво, чуть искоса, сузив глаза.

— А кто ещё знал, что мы там соберёмся?

— Венок могли просто так прислать, без привязки ко времени, — вставил Долгих.

— Нет, — покачала головой Агнесса. — Они всё так и наметили — чтобы на людях, чтобы унизить. Когда что-то выбивает из колеи на публике, реагируешь острее. Зачем им, по-твоему, нужен Правдоруб? Для шумихи.

— То есть, она хотела меня… — Ева махала руками перед лицом, чтобы не заплакать.

— Унизить, — закончила за подругу Агнесса. — И мне голову подсунули тоже в публичном месте. И шкафчик первого сентября. Видимо, мы тогда случайно его открыли раньше времени, а они планировали хлопок после концерта. И фонтан, и душевая. Как весело, когда все голые и напуганные.

— Тварь, — выплюнула Ева. — А Хуберт? Как ты узнала?

— А кто потащил вас в усадьбу в Растяпинске, заранее зная, что это опасно? И ведь как рассчитал — понял, что я не поеду, а значит, можно будет сказать, что это я специально вас туда отправила.