— Смотри, ученик. Это то, над чем я работал последние годы. Пришло время устроить отбраковку среди неудачных экспериментов. — Хромец надел на голову обруч, собранный из фрагментов человеческих черепов и взял в руку жезл. Откинувшись в кресле, колдун закрыл глаза, как обычно уходя в себя и перенося свое сознание в тело очередного чудовища.

Резервуар окончательно скрылся за пределами проема камеры, открывая взгляду Раздора чудовищного кадавра, порожденного гением учителя. Прямоходящее человекоподобное создание примерно четырех метров роста возвышалось в центре железного постамента. Конечности чудища, перевитые толстыми жгутами мышц, оканчивались длинными слегка загнутыми когтями.

Голова твари больше походила на морду хищной рептилии, что в изобилии обитали где-то в южных болотах. Окончательное сходство предавал мощный хвост, оканчивающийся массивным наростом, покрытым шипами. Кожи у твари не было, что придавало и без того кошмарному порождению скверны еще более отвратительный вид.

Помотав массивной башкой, тварь более осмысленным взглядом уставилась на кровавую вакханалию в центре арены. Учитель взял свое творение под полный контроль, понял Раздор. На пол резервуара с лязгом упали цепи, удерживавшие тварь на месте и в этот момент молодой маг понял причину восторженной гордости своего учителя.

Чудовище обладало сверхъестественной скоростью, не смотря на свои размеры и массу. Сорвавшись с места, силуэт кадавра превратился в смазанное пятно, врываясь в чумную свору. От центра арены послышался визг и скулящий лай гибнувших гончих. Посередине прямо над обглоданными останками коровы возвышалось размытое пятно, состоящее из когтей, клыков и еще чего-то, что раскидывало гончих в разные стороны сокрушительными ударами превращая в груды отбитого мяса. Через семь биений сердца расправа над "неудачными особями" была закончена. Кадавр замер, осматривая место бойни, потом опустился на четыре лапы и принялся жрать только что убитых тварей.

Раздор с отвращением и восторгом наблюдал за тем, как тварь стремительно пожирает мясо гончих, одновременно притягивая и впитывая в себя скверну, что обильно вытекала из поверженных монстров. И с каждой секундой, с каждой съеденной тушей становиться все больше и злее. Закончив насыщаться, гомункул вернулся на железный постамент, в боковой стенке арены открылась неприметная дверца, из которой вышли двое сектантов. Они подбежали к кадавру, и вновь сковали его, надежно закрепляя цепями.

Колдун выдохнул и сняв обруч, открыл глаза.

— Ну как тебе, ученик? Мое последние творение? Мой шедевр?

— Просто нет слов, учитель? Что за тело вы взяли за основу, для этого творения?

— Это представитель народа первых. — Колдун с хитрым прищуром смотрел на своего ученика. — Боевая особь, специально выведенная для войны.

— Но… Учитель, они давно исчезли… Вымерли.

— Это так… Но Луэлла умудрилась где-то откопать его останки. Потом немного магии и скверны, и результат ты только что видел, ученик.

— Он закончен, учитель? — Раздор всегда знал, что Хромец по праву пользовался славой возможно лучшего биоманта и вивисектора среди рабов Нечистого, но видеть подобное своими глазами…

— Нет, ученик. Сначала мы вживим ему шкуру саламандры и еще немного алхимии. Я хочу сделать его полностью иммунным к любым проявлениям огненной стихии… И, если наемники не справятся с контрактом… Я сам приду и уничтожу назойливого мальчишку и его демона…

Для обители преподобной Феоры настали тихие, мирные дни. Люди, что обрели под ее сенью безопасное убежище, потихоньку налаживали свой быт. По утрам, я отправлял Бубу на охоту, он притаскивал свои трофеи на заранее оговоренное место, откуда их забирали мужчины, что собирались стать жителями возрождающегося Прилесья.

Я все больше времени проводил с Агнетой. Мы много гуляли, она рассказывала о своем народе, обычаях, сказаниях и легендах. Меня все больше манили мифические дали северных земель, полных коварных чудовищ и героев, что, не зная страха повергали их, защищая свой дом и близких.

После полудня, когда дела в приюте призывали девушку, я приступал к своим упражнениям. Телекинез, улучшенный мною, оказался поистине незаменимым инструментом и очень забавной игрушкой. Я баловался им словно ребенок, иногда с удовольствием вспоминая свои упражнения в башне дедушки. Правда у него был существенный недостаток. Если нагрузки на разум и организм с практикой отступили или стали слабее, но то количество внимания и концентрации, что требовала поддержка телекинеза, оставалась неизменной.

Он занимал в моем разуме объем, сопоставимый как минимум с пятью сферами, что по университетской классификации определяло сложность его формулы как пятый уровень. И это был мой предел. Да, я все еще был способен запомнить, как минимум в четыре раза большие объемы, но все же…

Увидев мои забавы, отче предложил мне не тратить силы в праздности, и помочь людям с разбором завалов. Я согласился и уже через четверть часа с удовольствием выворачивал из полуразвалившейся кладки, где-то на окраине города, массивные камни. С моим появлением работа пошла заметно быстрее, и вскоре меня попросили помочь с разбором завалов у городского амбара.