Феи — существа непредсказуемые. Могущественные — да, но, кажется, мы об этом уже говорили… Импульсивные! Внезапные. Капризные, словно дети. Королева топнула ногой и…взмахнула волшебной палочкой.

Сноп радужного света ослепил Литу — несколко мгновений она совсем ничего не видела, но потом…

Драг. Он был почти голый — лишь какие-то лохмотья, напоминающие старинную одежду из книг по истории, но не это главное (хотя… немного смущало). Драг был человеком. Он был похож на Мартиша Эрлина, но моложе, с более живым и хитрым взглядом. Удивительно, но она сразу узнала в юноше своего фамильяра — болотного Ужа. Узнала, потому что… Потому что это был он! Глазки-бусинки змеёныша ещё минуту назад горели таким же точно же бесстрашным, отчаянным огнём искателя приключений…

Что касается придворного мага — внешне мужчина не изменился, но от Литы не ускользнуло то, как он расправил плечи. Оба принца-дракона были людьми, но они уже были драконами — обрели то, что так отчаянно искали триста лет.

Ведьма едва стояла на ногах. Если любишь кого-то — как друга, как мужчину — не важно, если действительно любишь — чувствуешь. Чувствуешь боль. Радость. Чувствуешь, когда тому, кто рядом хорошо, чувствуешь, когда ему плохо. Это была не просто радость — это была эйфория. Магия драконов плясала внутри, не помня себя от счастья — шутка ли, целых триста лет томиться взаперти! Если волшебство запереть на долгие годы — оно становится сильнее. Это как… Как хорошее вино. Вот почему древние артефакты, веками скрытые в пещерах, забытые на дне океанов — такие всесильные.

— Лита, — голос в голове заставил вздрогнуть, от макушки до пяток пронзила резкая боль, но она сдержалась — ни к чему сейчас привлекать внимание. — Прости, любимая. Знаю, что причиняю боль, но у нас нет другого выхода. Подпиши договор. Отдай пыльцу. После этого мы обернёмся и подожжём траву по кругу — чтобы нам не помешали бежать. Поэтому — как только всё сделаешь — сразу прыгай мне на спину! Поняла?

— Да. Поняла.

Подписать, отдать и залезть на спину огнедышащему монстру — что ж тут непонятного? Она справится. Справится потому, что от этого зависит судьба Виздрагоса и жизнь всех троих. А ещё… Он назвал её «любимая». Ей же не показалось?

— Я выполнила условие! — фея протянула ведьме бумаги.

Тихо. Слышно, как хлопают крылышками крошечные эльфы, что зависли в воздухе над ведьмой — королева велела глаз не спускать! Фрейлины сжимают палочки, готовые напасть в любую секунду — они ведь не просто так повсюду сопровождают хозяйку волшебной страны. Слышно, как стучат сердца драконов и скрипит перо…

Литиция Келисавва-Вербенскоетт, дочь Ребекки.

Лита передала фрейлинам бумаги, флакон с пыльцой и бросилась к драконам!

Всё, что она помнит — как ломала в кровь ногти о бронзовую чешую чудовища, на спине которого пыталась удержаться изо всех сил! Помнит волну нестерпимого жара. Слепящее пламя. Радужные всполохи. Крики. Крошечных эльфов, что носились над всем этим, словно стая рассерженных пчёл. А больше… Больше — ничего. Темнота…

Сила. Сила бурлила внутри и просилась наружу. Он один мог спалить всю эту волшебную страну дотла! Сделать так, чтобы выкипело озеро Истины. Кто знает — вдвоём с братом они, возможно, спалили бы и весь Лабиринт. Зверь внутри жаждал мести — слишком долго томился взаперти. Крылья. Небо. Он помнил, как видел собственные крылья в луже крови на скале. Нет ничего страшнее, чем видеть собственные крылья отрезанными, и нет счастья большего, чем вновь чувствовать их за спиной — сильные, огромные, что унесут тебя высоко, к звёздам!

— Я сам! — крикнул Мартиш Эрлин, когда ему удалось наконец взять эмоции под контроль.

Он — старше и мудрее брата, но если даже он на мгновение забыл, зачем здесь, что уж говорить о мальчишке, что триста лет томился в шкуре болотной змеи! Нельзя позволять ему выпускать силу на волю — им всем в таком случае и правда придёт конец.

Бежать! Они должны спасти эльфов и найти выход из Лабиринта, частью которого являлась страна фей. Он выпустил пламя — аккуратно поджёг траву вокруг себя и брата — только лишь для того, чтобы сбить фей с толку, и взмыл в небо!

Небо. Ветер под крыльями. Как долго он этого ждал!

Два дракона резвились в небе, а внизу полыхало пламя, оставляя магический пепел — на этом месте долго ничего не будет расти.

— Эй! Ты и впрямь хочешь убить девчонку? Мне казалось — вы друзья.

Крошка-эльф орал дракону прямо в ухо (на лету, знаете ли, не очень-то удобно), орал изо всех сил — для огромного дракона крик цветочного эльфа — не громче комариного писка, но принц Эльдрагар услышал. Услышал и устыдился.

Лита! Он увлёкся, резвясь в небе, и совершенно забыл о драгоценной ноше на спине — эльф прав. Он полетел ровно и плавно — вслед за остальными эльфами, что показывали дорогу к тюльпанному полю, которое королева превратила в болото. Они должны спасти несчастных. Ему ли не знать, как это тяжело! После этого эльфы обещали показать выход из Лабиринта, при условии, что они возьмут их с собой. Не всех, конечно. Тех, кто им помогал и тех, кого расколдуют — в волшебной стране малышам оставаться смысла нет. Жестокая королева никогда не простит им такого…

— Погоня! Поднажми!

Это кричал уже не эльф. Голос раздался в голове — в полёте драконы общаются мысленно. Общаться на расстоянии и читать мысли — вообще способность драконов. Если вы когда-нибудь услышите в своей голове голос — пугаться не стоит, с вами просто заговорил дракон. Правда, от последствий в виде головной боли никто не застрахован — даже ведьмы. Особенно ведьмы! Ведь именно они чаще всего общаются с драконами.

— Догнаааать! Разорвать! Уничтожить! — кричала королева, посылая вооружённых палочками фрейлин в погоню.