Шрифт:
– Кое-что, но не все, - ответил Кевин.
– Я думаю, что я довольно эклектичен. В основном рок, метал и хип-хоп. Но мне нравился Джонни Кэш. А Шанайя Твен и "Цыпочки Дикси" довольно крутые. Или были. Держу пари, вам, ребята, они нравятся, верно?
– Нет, сэр, - сказал Карл.
– Мне совсем не нравится эта новая музыка. Нам нравится классика. Такие люди, как Конвей Твитти, Лоретта Линн, Портер Уэгонер и Пэтси Клайн.
– И Джерри Рид, - добавил я.
– Не могу забыть о некоторых из тех песен о грузоперевозках семидесятых.
С усмешкой Карл начал напевать песню из "Смоки и бандит".
– На восток и вниз, - усмехнулся я.
– Мы сделаем то, что, как они говорят, невозможно сделать, - ответил он.
Кевин выглядел ошеломленным.
– Никаких "Цыпочек Дикси" или Шанайи?
– "Цыпочки Дикси" заставляют меня покрываться крапивницей, - сказал Карл.
– А Шанайя Твен примерно такая же кантри-группа, как та рок-н-ролльная группа "Металли-что-то".
Кевин ухмыльнулся.
– "Металлика".
И мы все рассмеялись, кроме Сары, которая встала и подошла к кухонному окну. Она посмотрела в залитое дождем стекло, но ее глаза ни на чем не были сосредоточены. Я мог сказать, что ее мысли были далеко.
– В чем дело?
– тихо спросил ее Кевин.
– Больше нет "Цыпочек Дикси", - сказала она.
– Больше нет Шанайи Твен или "Металлики", и больше нет радио, и Балтимора, и... и я видела Корнуэлла после аварии, и он был разрезан на три части...
– oна остановилась, не в силах продолжать, и закрыла глаза.
– И бедный, бедный Солти.
– Балтимор затоплен?
– спросил я, хотя уже знал ответ.
– Ты что, шутишь? – фыркнул Кевин.
– Балтимор, блядь, исчез, чувак. Как и все остальное.
– Что там произошло, - прошептал Карл, больше себе, чем кому-либо.
– Что, черт возьми, случилось?
– Бог нарушил свое обещание, - сказала Сара.
– Решил, что Ему надоело, что мы портим эту прекрасную планету, которую Он нам дал, и снова затопил ее.
– Не могу сказать, что я виню Его, - пробормотал Карл.
– Я серьезно, - продолжила Сара.
– Как еще ты это объяснишь? Внезапно детское порно превратилось в многомиллиардную индустрию, президент прощает наркоторговцев в обмен на взносы в предвыборную кампанию и объявляет войну любой стране, какой ему заблагорассудится, подростки стреляют друг в друга в школе, а террористы взрывают церкви. На следующий день мы просыпаемся, и страна амишей Пенсильвании становится побережьем, а выжившие совершают паломничество в Гребаные Скалистые горы в Колорадо!
– И Левиафан и Бегемот выпущены на землю, - добавил я.
Кевин и Сара оба подскочили, и кофейная кружка Кевина упала на пол.
Карл поднялся на ноги.
– Вы в порядке? Что не так? Увидели что-нибудь снаружи?
Двое молодых людей бросили настороженные взгляды друг на друга.
– Извините, - сказал я.
– Не хотел вас напугать. Моя Роуз преподавала в воскресной школе в течение тридцати с лишним лет. Бегемот и Левиафан – библейские создания. Книга Иова, если я правильно помню.
– Роуз всегда знала Библию, - сказал Карл.
Внезапно, разрыдавшись, Сара выбежала из кухни и побежала по коридору. Мы услышали, как хлопнула дверь запасной спальни.
– В чем дело?
– спросил я Кевина.
– Я сказал что-то не так? Мне жаль, если я ее обидел.
Он покачал головой.
– Нет, не ты. Слово "Левиафан"...
Он взял полотенце и вытер свой кофе.
Затем снова сел, сложил руки и посмотрел на нас с Карлом. Его лицо было серьезным.
– Может быть, мне лучше рассказать вам, ребята, нашу историю. Тогда вы поймете. Видите ли, эти черви – не единственные существа, которые там обитают.
– Есть и другие?
– спросил Карл.
– Хуже, чем черви?
– О, да, - голос Кевина был едва слышен.
Я снова наполнил кружку Кевина. Он размешал кристаллы кофе, наблюдая, как они растворяются в горячей воде. Никто из нас ничего не сказал. Карл встал и встал у окна, наблюдая за происходящим.
Немного погодя Кевин глубоко вздохнул. Его руки дрожали.
Вот что он нам рассказал...
ЧАСТЬ II. НА ВСЕХ НАС ДОЛЖЕН ПРОЛИТЬСЯ НЕБОЛЬШОЙ ДОЖДЬ
Вода, вода, одна вода.
Но чан лежит вверх дном;
Вода, вода, одна вода,
Мы ничего не пьем.
Как пахнет гнилью – о, Христос! –
Как пахнет от волны,
И твари слизкие ползут
Из вязкой глубины.
В ночи сплетают хоровод