— Тем не менее, это так, — указывает Данте. Я вижу впадинку на его подбородке. И я влюблена в неё. Она такая мужская и идеальная, что мне хочется положить на неё свой большой палец, чтобы проверить, подходит ли он. Но я не делаю этого.

— Согласна, — подтверждаю я. — Но только из-за того сумасшедшего происшествия в аэропорту.

— Некоторые могут сказать, что это был счастливый случай, — замечает Данте.

— Ну, это, вероятно, зависит от твоей точки зрения, — отвечаю я. — Семьи людей на этом разбившемся самолете не согласились бы. Но что касается меня, то да. Повезло. Я нахожусь в прекрасной стране вместо того, чтобы сидеть в некомфортной тишине с моим отцом прямо сейчас. Так что спасибо тебе за это.

— О, это напомнило мне кое о чём, — говорит Данте. На его щеках появился небольшой румянец? — Я разговаривал со своим отцом. Он вернётся завтра утром и хотел бы, чтобы ты присоединилась к нам за ужином завтра вечером. Ты не против?

Я пристально смотрю на него. Ужин с премьер-министром?

— Это зависит от того, — медленно отвечаю я, — будут ли на ужине крабовые ножки.

Данте смеётся и качает головой.

— Ты понимаешь, — усмехается он, — что мы можем подать на стол всё, что захотим. Тебе нравится стейк? Стейк из говяжьего мяса, а не из козьего.

Я не выдерживаю, и мы смеёмся вместе, начиная говорить об отцах, козах и жизни прежде, чем я понимаю, мы разговариваем уже больше часа.

— Святая корова, — вздыхаю я, глядя на настенные часы. — Уже два часа ночи.

— Тебе определённо нужно идти спать, маленький Подсолнух, — говорит Данте. — У тебя назначен шоппинг в 11 утра. То есть, если Мия помнит об этом.

Я снова пристально смотрю на него.

— Как ты вообще это услышал? У тебя уши, как у летучей мыши.

Он закатывает глаза.

— В любом случае, тебе нужно поспать.

Мы ставим посуду в раковину и крадёмся по тёмному тихому зданию, напоминающему мавзолей. Ночью он кажется ещё менее похожим на настоящий дом.

— Как ты думаешь, аэропорты скоро откроются? — спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице.

— Понятия не имею, — отвечает Данте. — Но они не могут оставаться закрытыми вечно.

Вот чего я боюсь.

Он провожает меня до двери моей спальни и останавливается. И я почти думаю, что он может поцеловать меня. Потому что у нас был момент на пляже, чёрт возьми. Но он не делает этого. Вместо этого он заправляет мои волосы за одно ухо, а затем, слегка наклонившись вперед, желает сладких снов.

Уверена, что они такими и будут. И они будут о тебе.

— Спасибо, — говорю я. — И тебе.

Он улыбается усталой улыбкой и начинает уходить, и, смотря на его голую спину, я вспоминаю про его рубашку.

— Подожди! — кричу я. — А как же твоя рубашка?

Он улыбается вновь.

— Ты можешь просто отправить её в прачечную, — отвечает он. — Они знают, где я живу, и вернут мне её обратно.

Я качаю головой и закрываю дверь в спальню.

А потом я сажусь на кровати и вдыхаю запах его рубашки. В смысле, я буквально зарываюсь в неё лицом и дышу. Пахнет в точности как он. И мне это нравится. Интересно, он заметит, если я не отправлю её в прачечную? Будучи блюстителем правил, каковым я и являюсь, я знаю, что сделаю так, как он сказал. Я не собираюсь красть его рубашку. Но я продолжаю вдыхать и делаю самое лучшее на свете.

Я сплю в ней.

Поправка.

Я проспала в ней.

Когда я открываю глаза, часы показывают 10:30 утра, и у часов нет причин мне лгать.

С визгом я вылетаю из постели и нахожу на краю кровати свою отстиранную рубашку, завёрнутую в салфетку. Видимо, кто-то из горничных заходил ко мне, пока я спала, что слегка нервирует меня, но я выкидываю это из головы, спеша почистить зубы и одеться.

А потом, бегая по комнате в поисках обуви, я замечаю свой мобильный телефон.

12 пропущенных звонков, 8 голосовых сообщений. Что за чёрт?

Схватив мобильник, я понимаю, что он стоит в режиме без звука. Что объясняет то, почему я не слышала его звонка. Что-то случилось? У бабушки или дедушки был сердечный приступ? Это единственное, о чем я могу думать, пока не вижу, что все звонки с номера Бекки.

Странно.

Я прикладываю телефон к уху и слушаю.

А потом я просто хочу умереть, чтобы не слышать этого.

Бекка рылась в моей одежде, чтобы одолжить мой любимый жёлтый топик, и наткнулась на мой дневник. И, конечно, она прочитала его.

Я подробно писала в нём о том, как тайно влюблена в Квинна.

Потому что мой дневник должен был хранить секрет.

Но теперь она знает всё.

И она хочет убить меня.

О. Боже. Мой.

Мало того, что Бекка всё знает, но она ещё и думает, что я тайно замышляю их разлучить. Потому что некоторое время назад она и Квинн поссорились, и я посоветовала ей подумать над тем, верить ли ему, когда он говорит, что не флиртовал с незнакомкой. И я действительно так думала. У меня не было никаких скрытых мотивов. Я просто видела лицо Квинна, когда он разговаривал с той девушкой. Он флиртовал.